В свете фонаря что-то гладкое и серое проглянуло в грязи. Мемфис сел на корточки и обтер многолетние напластования пыли.

– Кажется, мы нашли то, что искали.

– Поздравляю, Эвил, – содрогаясь, проворчала Тэта. – Компас из тебя все-таки вышел.

Эви уставилась на мумифицированные останки – провалившиеся глаза, гнилые зубы, рваное, испачканное кровью платье.

– Я не собираюсь трогать ничего на этом… этом… – заявила она, очерчивая пальцем труп в целом. – Вот этом.

– Эвил, мы должны узнать.

– Ладно, – сказала Эви, помолчав. – Ради Генри… ладно.

Она принялась стягивать перчатки; полупустые лайковые пальцы повисли на концах ее собственных.

– Чёт-та оно не работает…

– Ох, ради бога… – Тэта сорвала с нее перчатки.

Скрививши рот и едва не крича от ужаса и гадливости, Эви тронула скелет.

– Ну, почему мне нельзя быть сновидицей, а? – вопросила она у мироздания в целом. – Зачем нужно обязательно предметы читать?

– Давай, Шеба, – ободряюще сказал Сэм. – Ты сможешь.

Эви вцепилась в запястье трупа и задышала – вдох, выдох, вдох – в попытке расслабиться. Видение началось покалыванием в пальцах и поползло вверх по рукам, сводя мышцы шеи. В следующее мгновение она была уже в трансе, а картинки мелькали, как кино на ярком экране.

– Корабль… Я на корабле, – проговорила она и согнулась. – Так, морская болезнь…

– Ты там в порядке? – донесся голос Сэма.

– Ишь, какой заботливый… – пробормотала Эви.

– Чего?

– Ничего.

Она дала себе чуть-чуть выскользнуть, чтобы хоть немного улучшить самочувствие.