– Но свободы вы так и не обрели.

– Наши самцы и самки ради продления рода все равно должны расставаться с жизнью.

– Бедный глупыш. Неужели ты думаешь, что я, Королева Улья, свободна! Неужели ты считаешь, что человеческая пара, зачав ребенка, когда-либо вновь обретет свободу? Если жизнь для тебя означает прежде всего независимость, полную свободу делать то, что пожелаешь, тогда ни одну из разумных рас нельзя назвать живой. Полная свобода для нас – несбыточная мечта.

– А ты попробуй-ка пустить корни, моя любезная подруга, и я посмотрю, как ты запоешь.

Ванму и мастер Хань ждали на берегу реки примерно в ста метрах от дома – несколько минут прогулки напрямик через сад. Джейн сказала им, что кое-кто с Лузитании должен заглянуть к ним. Они сразу поняли, что барьер скорости света преодолен, но думали, что судно сначала должно выйти на орбиту Пути, а потом выпустить шаттл, который приземлится неподалеку от них.

Вместо этого прямо перед ними, из ниоткуда, возникло маленькое, необычного вида металлическое суденышко. Дверь открылась. Из нее вынырнул мужчина. Нет, юноша – широкоскулый, белый, но очень симпатичный. В руке он держал стеклянную пробирку. Он улыбнулся.

Ванму никогда прежде не видела подобной улыбки. Его глаза пронзили ее насквозь, будто ее душа изначально принадлежала ему. Будто бы он знал ее, понимал лучше, чем она сама когда-либо понимала себя.

– Си Ванму, – мягко произнес он. – Владычица Запада. И Фэй-цзы, великий учитель Пути.

Он поклонился. Они поклонились ему в ответ.

– Я заскочил сюда буквально на минутку, – продолжил он и протянул пробирку Хань Фэй-цзы. – Вот ваш вирус. Как только я улечу – мне что-то не хочется подвергаться никаким генетическим изменениям, большое спасибо, – выпейте содержимое. Мне кажется, вкус премерзкий, но все равно выпейте. А затем обойдите как можно больше знакомых, пройдитесь по дому, сходите в город. В вашем распоряжении есть шесть часов, потом вы почувствуете некоторую дурноту. Но ровно через два дня все пройдет, вы полностью излечитесь. От всего. – Он вдруг ухмыльнулся. – Ну что, мастер Хань, с гримасами и танцульками покончено, а?

– Наше рабство подошло к концу, – сказал Хань Фэй-цзы. – Мы готовы разослать соответствующие послания.

– Не вздумайте делать этого сейчас, походите пару часиков, распространите инфекцию, а потом можете посылать что угодно и кому угодно.

– Да, разумеется, – ответил мастер Хань. – Ваша мудрость учит меня осторожности, тогда как мое сердце приказывает мне поспешить и объявить наконец о той достославной революции, которую несет нам этот милосердный вирус.