— Честно говоря, — сказал Новицкий, — даже я — не очень.

— А я понимаю, — вздохнула Карина.

— И я, — поддержал родителей Мишка. — Папа описывает, а не придумывает. Оно уже существует независимо него.

— А вы уверены, что найдете выход? — спросил Шевчук.

Впереди в струях ливня замелькали белые мухи — предвестники новой снежной бури.

Давыдов посмотрел на дорогу и решительно сказал.

— Если он есть, то я его найду. Видите ли, Юрий…

Он ухмыльнулся — опять тот же навязший на зубах мем из далекого прошлого.

— Иногда решение проще, чем мы себе представляем.

— Видите ли, Денис, — сказал олигарх, оглядываясь через плечо. — Иногда решение только кажется простым, а на самом деле в нем есть и второе, и третье дно… И то, что мы принимаем за решение, всего лишь временная мера, отодвигающая неизбежное на пару часов. Но я оценил вашу уверенность. Здесь влево, Илья! И осторожнее, опять лед на дороге!

Мир Зеро. Мадейра. Побережье, к востоку от Порто-Маниш. Ноябрь

К вилле Шевчука они подъехали на рассвете.

Сам дом, удачно врезанный в ландшафт, выглядел скромно, особенно по украинским меркам: несколько террас, десятиметровый бассейн с видовой площадкой для загара, панорамные окна. Все компактно, чтобы не сказать бедненько, но на самом деле и само место, и инженерные работы, позволившие спрятать в скалу и гаражи, и подсобные помещения, и небольшую дизель-электростанцию, стоили миллионы. В какую сумму обошелся лифт, ведущий вниз, к пляжу с черным песком, Денис и представить себе боялся.

Понятно, что особняк в Силиконовой долине на рынке ценился поболе мадерийского владения Юрия Макаровича, но дом был чудесен — это Давыдовы поняли едва переступив порог.

Здесь, неподалеку от Порто-Мониш, касание проявляло себя менее интенсивно, чем по дороге — вокруг дома Шевчука сохранился кусочек мира Зеро. Когда Денис вышел на площадку рядом с бассейном, то слева, там, где в ясную погоду просматривались природные бассейны, вилась красная пыль Мира Огня, а в стороне рассвета была видна стена бьющей в прибрежные скалы метели.

Часть океана дышала свободно, но ее как в клещи брали столкнувшиеся Параллели. Над бурлящей водой вились птицы — мириады чаек и бакланов искали убежища от непогоды, природу которой они не понимали.

Давыдов невольно застыл в восхищении, наблюдая невероятный пейзаж грядущей катастрофы, расстилающийся перед ним.