– Гретил? – голос Ласки еще больше задрожал, так что она практически проглотила второй слог.

– Я люблю тебя, – выпалила она. Слезы побежали по ее щекам. – Я люблю тебя, Ласка. Мы придем за тобой. Держись!

– Ох, Гретил, – на той стороне раздались настоящие всхлипывания.

Гретил тоже ревела. Все остальные уважительно молчали.

– Самое ужасное… – начала Ласка, но тут же снова захлебнулась слезами, – самое ужасное, что все становится нормальным. Как будто я долго болею и лежу в больнице, а мне с каждым днем становится лучше. Что-то я уже не могу вспомнить…

– Я не забуду тебя, – грудь Гретил вздымалась, когда она думала о тех часах, что прошли без единой мысли о Ласке; когда она работала над двигателем, когда пыталась справиться с брутальной упрямостью материального мира, когда ощущала на себе все неудобства погоды и скафандра, когда пыталась решить механическую головоломку с поврежденной машиной. От этого стало немного легче. Это была свобода от горя, которое она несла на своих плечах так долго. – Но, – Гретил не могла говорить из-за непрерывной череды всхлипываний. – Но, – она, наконец, овладела дыханием, – если это сделает твою жизнь проще… Если это поможет тебе избавиться от боли, то забудь о нас. Обо мне. Если ты сможешь снова зажить счастливо, то я буду радоваться за тебя… – Ох, нет… – Я все пойму.

Потому что ты тоже забудешь. Все хорошо.

Ответа не последовало, затем всхлипывания, затем тишина. Затем через некоторое время:

– Я никогда не забуду. Я никогда не буду счастлива. Если я умру здесь, то только с мыслями о тебе.

– Не умирай, – всхлипнула Гретил. – Только живи.

– Я буду жить.

Мир Гретил, казалось, коснулся ее, их умы встретились через огромные расстояния, проникли сквозь стены, проходя по каналу, настроенному симулированными Бес. Казалось, что они снова касаются друг друга.

– Я…

– Да, – сказала Ласка, – Да. Я тоже. И ты тоже.

– Да, – тяжкий груз как будто упал с плеч Гретил.

– Хм, – вмешалась в разговор Удаленная.