— Мы ознакомились с материалами и сведениями, которые вы привезли с собой. И я должен сказать, что сегодня я не намерен оценивать вклад каждого из участников в успех полета. Я не отделяю от общей группы и русских добровольцев, хотя бы потому, что уважаю их решительность и отвагу и высоко ценю то, что удалось узнать нашим специалистам. Именно потому, что я рассматриваю полет не просто как очередное военное задание, а как подвиг, волей провидения должный изменить судьбу мира, я пригласил вас к себе, чтобы лично выразить свою благодарность.

Андрей видел, что, произнося последние фразы, фюрер смотрит только на Альбину и обращается именно к ней.

По знаку Гитлера Рудольф Гесс обернулся вправо, и тут же там открылась дверь и вошли два офицера, один из которых нес квадратный поднос с коробочками, а второй — внушительную пачку дипломов. Они остановились в двух шагах справа от Гитлера, и тот, как не ставший взрослым мальчик, получая наслаждение от этой церемонии, провозгласил:

— За совершение чрезвычайного значения подвига, потребовавшего мобилизации всех сил и особой отваги, рейх награждает подполковника Юргена Хорманна золотым Рыцарским крестом военных заслуг.

Юрген Хорманн сделал три шага вперед, чтобы принять из рук фюрера коробку, лежащую на кожаной, с вытисненным на ней длиннокрылым орлом папке. Слова благодарности Васильев переводить не стал.

Следующим награжденным таким же крестом стал полковник Карл Фишер. Васильев сказал: «Это, наверное, первый разведчик, который удостоился. Они эту штуку реже, чем мы Героя Советского Союза, дают». И слова, хоть и тихие, для Андрея прозвучали громоподобно. Он даже взглянул быстро по сторонам, не услышал ли кто.

Третьей была красивая Лени Рифтеншталь, ей был вручен национальный приз за культуру и искусство — лента через плечо с небольшой, словно автомобильной, шиной. Гитлер сам надел на нее ленту и попросил, чтобы Лени сняла оперу «Долина» не хуже, чем великий фильм «Гармония радости». Все хлопали в ладоши.

А потом действо перешло за грань реальности, потому что Гитлер тут же в зале, на глазах у своих соратников и, возможно, даже вездесущих советских разведчиков — почему бы не оказаться разведчиком вон тому военному, что держит поднос с коробочками орденов? — вручил белые Кресты заслуг германского орла третьего класса троим русским.

— Вы должны понять, — наставительно сказал он, — что отныне вы — предмет зависти, настоящей доброй зависти миллионов жителей земного шара, которых Германия не одарила такими крестами.

Бонзы империи согласно закивали, давая притом понять, что они свои кресты еще получат.