— И тебя это устраивает? Устраивать роль сирого и убогого?

Юрий смотрел прямо в глаза Лелю, внутренне подмечая, насколько же этот пацаненок похож на него прошлого. Такой же неуверенный, безродный и никем не признанный.

— Нет, не устраивает, — в голосе пацаненка тоже вдруг прорезалась уверенность. Он и сам этому удивился, вздрогнув, прикрыв руками рот и оглядевшись. Никто не спешил его ругать, и внезапный душевный бунт только укрепил свои позиции. Парнишка убрал руку, продолжив: — Да, вы правы, господин помощник охотника! Меня не устраивает мое положение, и моя беспомощность! Я хочу отомстить… Отомстить самостоятельно тем, кто забрал моего друга!

Юрий улыбнулся одобрительно. Из парня может выйти толк, в нем угадывался незаурядный талант. Теперь Юрий это видел, пригляделся, заметив на самом донышке глаз искорку — зачаток силы. А увидев, не удивился заданному вопросу.

— А можно мне пойти с вами? Вы ведь охотники и принимаете всех желающих, да?

— Путь охотника дан не каждому, — словами Женса ответил Юрий. — Готов ли ты отказаться от всего мирского в угоду Ирриилу и его делу? Готов ли умереть за его идеи?

Впрочем, Юрий уже откуда-то знал ответ, лишь одобрительно похлопав паренька по плечу, когда тот сказал свое тихое «да».

* * *

— И что это только что было, а, повелитель? Зачем вам понадобился этот человек? Вы так говорили, что у меня аж в зубах засвербело…

В тронный зал, ветряной бурей ворвался, громыхая доспехами Астарус — первый «клинок небес» и доверенный слуга Ирриила. Был он в бытность свою человеком, знатным воином даже после перерождения не утеряв прежние привычки. И хоть выросли за его спиной белоснежные крылья, в душе остался он тем же неотесанным рубахой-парнем.

Ирриил даже прищурился от нахлынувших внезапно воспоминаний. Вспомнил, как подобрал умирающего Астаруса, сделав его первым своим слугой и лучшим другом.

— Поверь, я, и сам не был в восторге оттого, что мне пришлось делать это. Но на парнишку у меня большие надежды…

— Это еще какие, Ир? — Астарус расхохотался звонко. Так, что стекла в тронном зале затряслись. — Зачем тебе бестолковый простолюдин, не умеющий даже писать и читать?

— Много ли ты мог прочитать в момент нашего знакомства? — спросил встречно Ирриил, улыбнувшись. Никому из своих слуг не позволял бог таких вольностей, а вот Астаруса терпел. Знал, что не правильно возвышать лишь одного слугу, но ничего не мог поделать с собой, спуская с рук его грубость и недалекость. Недалеких он любил — таких и наставлять легче, такими и управлять легко. Впрочем, в своей личной свите он предпочитал держать воинов поумнее, делая исключение лишь для Астаруса.