Сопровождающие Тримини и Аполиты тоже подошли к дереву, где уже успели собраться зеваки. Неподалеку от дуба отдыхали солдаты из отряда Ольмо. Родриго понял, что поговорить с Николо серьезно не получится. В присутствии зрителей Тримини любил покуражиться.

– Ты полагаешь, что назначить этого Ольмо капитаном – хорошая идея? – В голосе военачальника слышалось какое-то коварство.

– Он хорошо сражался…

– Но этого недостаточно. Тут вам не патрулирование по городу в мирные времена. Мы на войне! – Николо повернулся к Ольмо: – Я хочу, чтобы ты вздернул на этом дереве всех беженцев, которых не отправили работать на мост. Приказ должен быть выполнен до заката. Справишься, Ольмо? Если я буду доволен тобой, уже завтра утром ты будешь капитаном.

Родриго увидел смятение на лице худого долговязого стражника.

– Я… Какое преступление они совершили?

– Зачем тебе знать об их преступлениях? Я отдал тебе приказ. – Николо с презрением смотрел на заместителя капитана городской стражи. – Тебе ведь уже приходилось казнить людей, не так ли?

– Нет. – Голос Ольмо дрогнул. – Там, откуда я родом, приговор приводит в исполнение городской палач. Он казнит людей после того, как их признают виновными в соответствии с законами вольного города Далии.

На мгновение Николо настолько опешил, что у него даже рот приоткрылся. Военачальник не привык к тому, чтобы ему перечили. Вокруг воцарилась гробовая тишина. Денщики и солдаты затаили дыхание. Аполита подумал, что они напоминают сейчас стервятников, готовых броситься на падаль.

– Может быть, он действительно не подходит на эту должность… – попытался свернуть разговор Родриго.

– Посмотри на них! – грубо перебил его Николо. Главнокомандующий указывал на пленных, из которых сейчас отбирали молодых и сильных, чтобы отправить на мост. – Они дерзко обворовывают Лигу. И за воровство они приговариваются к смерти.

Ольмо нахмурился. И посмотрел на Родриго, будто надеясь на его помощь.

«Больше ничего не говори!» – мысленно воззвал к нему Аполита, едва заметно качнув головой.

– Я не вполне понимаю… – начал Ольмо.

– Они наши враги. Несомненно, среди них прячутся те, кто уже поднимал оружие на солдат Лиги. Другие же злословят о нас… Наши запасы провизии не бесконечны. Ты представляешь себе, сколько хлеба, вяленого мяса, рыбы, соли, бобов и пива каждый день поглощает армия таких размеров? Нам пришлось урезать пайки. Если мне нужно будет кормить этот сброд, который сидит вон там, у дороги, то моим солдатам, сражающимся за Лигу, придется голодать. Я не собираюсь брать на себя такую ответственность.