И потом, если допустить, что Шпиль уязвим для орбитального залпа – а мы не знаем, так ли это, – удар с орбиты уничтожит все внутри. То есть экспедиция окажется напрасной.

– Но идти туда без оружия…

– Кто сказал, что мы будем безоружными? – Чайлд постучал себя по визору шлема. – У нас есть наши мозги. Вот почему я собрал именно такую компанию. Зайди речь о грубой силе, мне не пришлось бы обшаривать весь Йеллоустон в поисках столь могучих мозгов, как ваши.

Тут подала голос Хирц – ее можно было узнать по менее объемному, чем другие, скафандру:

– Ты бы лучше болтал поменьше.

– Форкерей, мы на связи, – произнес Чайлд. – Почти добрались. Спустите нас в пределах двух километров от основания Шпиля. Остальной путь преодолеем пешком.

Капитан подчинился и повел караван скафандров вниз. С начала перемещения по планете он управлял всеми скафандрами, но теперь каждый обрел свободу и мог передвигаться самостоятельно.

Сквозь многочисленные армированные и прочие слои скафандра я ощущал грубую поверхность планеты под подошвами башмаков. Вскинул облепленную перчаткой руку и поймал легкий бриз, пронзавший тонкую атмосферу Голгофы. Тактильные ощущения транслировались безошибочно, и попытку шагнуть вперед скафандр подхватил столь уверенно, что ни на миг не возникло ощущения чужой помощи. Видимость была отличная – скафандр проецировал изображение извне на тыльную сторону визора, не вынуждая раздраженно щуриться.

Полоса в верхней части экрана отображала картинку на все триста шестьдесят градусов, и я мог увеличить любой ее фрагмент, почти не задумываясь над тем, как это сделать. Различные датчики и шкалы – сонар, радар, температура, гравиметрия – выводились для отображения с той же легкостью. Глядя вниз, я мог попросить скафандр вырезать меня из картинки, и получалось, что я как бы смотрю на ландшафт вокруг бестелесно. По дороге к Шпилю скафандр помечал подсветкой различные объекты; неоновые кружева вспыхивали то возле причудливого нагромождения камней, то над затейливыми изгибами местности. После нескольких минут пути эта игра света меня утомила, и я отрегулировал чувствительность скафандра до уровня, который сам посчитал приемлемым, чтобы он не проявлял чрезмерной бдительности, но и в спячку не впадал.

Наш отряд возглавляли теперь двое – к Форкерею присоединился Чайлд. Их было трудно различить, но мой скафандр частично стер «мыльные» коконы вокруг тел, и потому казалось, что эти двое шагают по чужой планете без всякой защиты, не считая призрачной второй кожи. Оборачиваясь ко мне, они, естественно, наблюдали ту же оптическую иллюзию.