На самом деле именно от подобных празднований Наки в свое время сбежала на другое полушарие планеты. Но сегодня она была в городе, прилетела специально, временно отложив всю критически важную работу в проекте «Ров». Себе она твердила, что это необходимо, чтобы завершить наконец ту историю, что началась в ночь перед гибелью Мины. Обнаружение звездолета ультранавтов – теперь на планете знали, что он зовется «Голосом вечера», – привело к глобальному отключению связи, а запрет переговоров явился для Мины предлогом, под которым они с сестрой отправились плавать с жонглерами. Посему ультра были косвенно виноваты во всем, что потом произошло с Миной. Разумеется, винить их было нелепо, но Наки поддалась эмоциям и прилетела в город, хотя бы ради того, чтобы увидеть чужаков воочию и убедиться, схожи ли они с теми монстрами, каких рисовало ей воображение. Она прибыла в Умингмакток с твердым намерением проявить стойкость и ни за что не поддаваться очарованию вакханалии городских гуляний. Но сейчас, очутившись на месте, среди толпы, опьяненная химией человеческого возбуждения – и с отличным свежим червем в кишечнике, – она вдруг осознала, что получает извращенное удовольствие от праздника.

Уже все заметили падающую звезду.

Люди вскидывали головы, таращились в небо, забыв о музыкантах, фокусниках и прочих уличных проходимцах. Девушки-разносчицы замирали и тоже принимались всматриваться в небеса, прикрывая глаза ладонями от слепившего солнца. Искорка была шаттлом, а сам «Голос вечера» обосновался на орбите Бирюзы.

Все желающие успели полюбоваться на корабль капитана Моро – видели своими глазами движущиеся искорки на небосводе либо изучили картинки, снятые орбитальными камерами и наземными телескопами. Темный продолговатый, корабль притягивал взоры своим хищным обликом. Время от времени он подключал двигатели, корректируя орбиту, и эти вспышки для наблюдателей на планете были сродни дразнящему свету в окнах дома, куда им запрещено ходить.

Было хорошо известно, что такой корабль способен на многое.

Впрочем, замышляй капитан Моро и его экипаж что-либо дурное в отношении Бирюзы, у них в запасе имелось достаточно времени, чтобы учинить что-нибудь этакое. Два года назад звездолет хранил молчание, но год спустя начал передавать обычные сигналы, запрашивая разрешение на пребывание на орбите на срок в три или четыре месяца. Это была формальность, ведь никто не посмел бы отказать ультра, но из нее следовало, к облегчению властей, что гости собираются играть по принятым правилам.

На протяжении второго года полета корабль вел оживленные переговоры с Советом городов-«снежинок». В официальных сообщениях говорилось, что стороны активно налаживают контакты ради взаимовыгодной торговли. Выяснилось, кстати, что ультранавтам желательно обновить их лингвистические пакеты, иначе они рисковали погрязнуть в тонкостях местных диалектов: пусть эти диалекты происходили от каназиана, в них хватало зубодробительных элементов тайского и инуитского языков, на которых говорили первопоселенцы, покорявшие когда-то Бирюзу.