– Вашей
– У меня она есть, да.
– Знаете, вы меня удивили, – сказал Питер.
– Правда? И чем же я вас удивил?
– Никогда бы не подумал, что Тифти Лэмонт – трус.
Если Питер и ожидал вспышки, ее не последовало. Тифти откинулся на спинку кресла, соединив кончики пальцев, и холодно поглядел на него поверх очков.
– Ты думал, что, если меня разозлишь, я расскажу тебе то, что ты хочешь знать?
– Типа того, да.
– Тогда ты меня с кем-то спутал. С тем, кому важно, что думают другие. Хорошая попытка, лейтенант.
– Вы сказали, что одну из них так и не нашли. Я не понимаю, как вы можете сидеть здесь, зная, что она еще может быть жива.
Тифти снисходительно вздохнул.
– Возможно, вы неправильно поняли, мистер Джексон, но тут речь не о «что, если». Слишком много «что, если» спать по ночам не дадут, а нормально высыпаться необходимо, чтобы продолжать жить. Не поймите меня неправильно, я восхищен вашим оптимизмом. Ну может, не восхищен, возможно, это слишком сильно сказано. Но я хорошо понимаю вас. Было время, когда я был почти таким же. Но это время миновало. У меня есть только эта картина. Я смотрю на нее каждый день. И пока что это все, что я могу сделать.
Питер снова взял в руки лист бумаги. Ослепительная улыбка женщины, волосы, поднятые в воздух незримым ветром, маленькие девочки, с широко открытыми глазами, полные надежд, как все дети, в ожидании того, как будет разворачиваться история их жизни. Он не сомневался, что эта картина – сердцевина жизни Тифти. Глядя на нее, Питер ощущал, сколько за ней стоит долга, преданности, верности. Эта картина не была просто памятью. Она была способом, который человек избрал, чтобы наказать себя. Тифти лучше бы погиб вместе с ними там, на поле. Как это странно, вдруг ощутить жалость к Тифти Лэмонту.
– Вы сказали, что промысел – лишь часть того, чем вы занимаетесь, – сказал Питер, положив картину обратно на стол. – И ничего не сказали об остальном.
– Не сказал, правда?
Тифти снял очки и встал.
– Пойдем со мной.
Тифти нажал на кнопки на очередной клавиатуре, и тяжелая дверь распахнулась. За ней оказалось просторное помещение, в котором вдоль стен стояли большие металлические клетки. В воздухе стоял сильный животный запах, запах крови и сырого мяса, и резкий запах алкоголя. Горел свет, холодный, неземной.