Воцарилась тишина. Тифти, сидевший рядом с Питером, взял в руку рупор и встал. Прокашлялся и повернулся к толпе.

– Прошу всех стать, государственный гимн.

Все встали, приложили правые руки к груди и начали петь.

Питер тоже встал и стал петь, с трудом вспоминая слова. Это была песня из далекого прошлого – из Прежних Времен. Учительница ее с ними учила в Убежище. Но у нее была сложная мелодия, а слова и вовсе были наполнены совершенно незнакомым смыслом, поэтому он ее так и не смог выучить. Поглядев на Майкла, он увидел, что тот тоже поднял брови от удивления.

Последние пронзительные ноты потонули в радостном крике. А затем в этом хаосе звука зародилось новое слово. Ритмично, с топотом ног в такт. «Данк, Данк, Данк…» Тифти позволил этому продолжаться некоторое время, а затем поднял руку, призывая к тишине. Повернулся лицом к клетке.

– Данк Уизерс, ты готов?

– Готов, Тифти!

– Тогда… время пошло!

Ад кромешный. Данк натянул маску, прозвучал горн, и зазвенела цепь. В первое мгновение ничего не произошло, но затем из ящика выскочил нарик и взобрался по стене клетки, быстрыми резкими движениями, будто насекомое, будто таракан, бегущий по стене. В поисках выхода или в поисках удобной позиции для атаки, этого Питер понять не мог. У толпы было свое мнение по этому поводу. Раздались возмущенные возгласы. Оказавшись в верхней точке клетки, нарик уцепился ногами за решетку и выпрямился, головой к полу, расставив руки в стороны. Данк стоял внизу, выкрикивая какие-то оскорбления, которые невозможно было услышать посреди шума, и помахивая копьем, будто приглашая тварь спрыгнуть.

– Мясо! – орала толпа хором.

– Мясо! Мясо! Мясо!

Нарик выглядел ошеломленным. Его непонимающее лицо крутилось туда-сюда, будто от шума и криков толпы у него в голове перемкнуло. Лицо его походило на человеческое, но изъеденное сильной кислотой. Он провисел пять секунд, потом десять.

– Мясо! Мясо! Мясо! Мясо!

– Хватит уже, – пробормотал Тифти. Встал и взял в руку рупор.

– Бросьте мяса!

Сквозь решетку бросили огромные, пропитанные кровью ломти, которые со шлепком упали на пол. Вот и все, что надо было сделать. Тварь отпустила цепь и прыгнула к ближайшему куску. Верхняя часть коровьей ноги. Нарик схватил ее с земли, перекусил кость пополам и вонзился зубами в края. Он даже не пил соки, он вдыхал их. Две секунды, и ломоть мяса был высосан досуха, и тварь отбросила его в сторону.

И резко развернулась к Данку. Теперь он приобрел для нее значение. Нарик опустился на корточки, встав на цепкие пальцы ног и широко расставив руки. Вскинутая голова, оценивающий взгляд.