– Ты сам нарвался, дерьмо такое, – сказал Фрай. – Ладно, Гордон, дай этому придурку швабру. Мне кажется, он усвоил урок.

А вот Юстасу так не казалось. Что это значит, преподать человеку урок, на самом деле? Сложно сказать, но, похоже, он начал понимать это. Руди глядел на выбитый зуб с выражением праведного гнева на лице. Отвратительное зрелище, казалось, в нем сосредоточилось всё плохое, что видел в своей жизни Юстас. Убрав револьвер в кобуру, чтобы Руди подумал, что худшее позади, он рывком поднял его на ноги и ударил лицом о стену. Раздался влажный хруст, будто жирного таракана ногой раздавили. Руди взвыл от боли.

– Гордон, пора дверь открыть, я серьезно, – сказал Фрай.

Юстас не злился. Злость оставила его не один год назад. Он чувствовал облегчение. Швырнув Руди через всю камеру, он принялся за дело. Кулаки, рукоять револьвера, носки ботинок. Его сознание едва отмечало крики Фрая, который умолял его остановиться. Внутри его что-то выскочило из бутылки, и это взбодрило, будто он мчался на лошади, скачущей галопом. Руди лежал на полу, прикрыв лицо руками. Ты жалкое отродье рода человеческого. Ты ничтожество. Ты воплощение всего плохого, что есть здесь, и я заставлю тебя понять это.

Он уже подымал Руди за воротник, чтобы ударить его лицом о край койки – какой чудесный хруст должен получиться, – когда в замке повернулся ключ, а затем Фрай обхватил его со спины. Юстас двинул ему локтем под ребра, и Фрай отлетел назад. Затем он обхватил шею Руди, сгибая руку в локте. Заключенный болтался, как тряпичная кукла, как мешок едва связанных между собой частей тела и органов. Юстас напряг бицепс, сдавливая Руди горло и упираясь ему коленом в спину, чтобы получше приложить силу. Один хороший рывок, и всё кончено.

И тут у него перед глазами замелькали снежинки. Над ним стоял Фрай, тяжело дыша и держа в руке кочергу, ту, которой только что ударил его по голове.

– Иисусе, Гордон. Что это было, черт подери?

Юстас моргнул. Снежинки перед глазами начали пропадать одна за другой. Голова будто расколотое полено, и тошнит слегка.

– Похоже, занесло слегка.

– Не то чтобы парень этого не заслужил, но какого хрена?

Юстас повернул голову, чтобы оценить ситуацию. Руди лежал, свернувшись в позу эмбриона и зажав руки между ног. Его лицо выглядело, как шмат мяса.

– Я его реально отделал, а?

– Он никогда красотой не славился.

Фрай обратился к Руди:

– Слышишь меня? Хоть слово скажешь, и тебя в канаве найдут, тварь. – Потом снова посмотрел на Юстаса: – Прости, не хотел так сильно бить.