— Вот же черт! — Подал голос сам виновник происшедшего. — А я-то думал, что мне все это приснилось!

— Что именно, Лех? И что вообще с тобой произошло после того, как мы прыгнули на «зонтик»?

— Помню… Помню, как только я собирался прыгнуть, меня чем-то шарахнуло по башке… А потом — холодно, мокро… и женские лица… Во, точно, женщины вокруг меня были, длинноволосые, красивые! Одна из них, которая голову мне перевязывала, особенно красивая, прямо…

— Ну, все! Приворот заработал! — Заволновался Матвей. — Где же бабка Акулина?!

— А как ты оказался на камне?

— Хм, я помню, что ли? Очнулся на нем. Башка гудит, как с похмела, венок какой-то на ней. Смотрю — все наши вещи, лодка тут же, а вас никого нет. Потом мужики с камня меня и сняли.

* * *

Почти скрывшееся за горизонт солнце, перед наступлением ночной черноты, дало глазам хоть маленькую возможность отдохнуть от унылой, тоскливой, серо-зеленой картины болота, щедро украсив ее мягкими, спокойными, малиново-розовыми красками. Костер весело потрескивал, выстреливая в быстро темнеющую высь маленькими яркими искорками. Дым, кроме того, что неплохо справлялся со стаями вездесущих комаров, еще и маскировал неприятные болотные запахи, которые, то и дело, пригонял с собой легкий ветерок.

— Хм, даже удивительно. — Нарушил общее безмолвие Матвей.

— И что конкретно тебе удивительно, сынок?

— Так всего-то несколько дней назад мы вот так же, на этом же островке сидели у костра. Эх, ведь даже представить не могли, что нас ожидает впереди!

Всего пару дней позволили себе искатели на восстановление сил и здоровья после чудесного спасения из рушащегося таинственного подземелья. Благодаря хлопотам бабы Акулины и присланных Тихомиром целителей из общины, раны и ушибы перестали ныть и быстро заживали. Как не упирался и не ворочал нос Алексей, ему, все же, пришлось выпить отворотное варево знахарки, вкусом и запахом, как он утверждал, напоминавшее жутко перекисшее пиво.

— Да как меня, современного, цивилизованного человека может приворожить какая-то русалка, которую я в глаза-то толком и не видел!? — Возмущался он. — Так, приснилось что-то, когда был в беспамятстве!

— Приснилось? — Усмехнулся Василенко. — А из озера, на русалочий камень, ты сам, в беспамятстве вскарабкался? И головенку свою белобрысую водорослями перевязал?

— А без отвару, сынок, — добавил Егорыч, — при первой же новой луне, ты, скуля и стеная, как недельный щен, побежишь, поползешь к энтому озеру, ничуть не в силах с собой совладать, лишь бы только быстрее увидеть ту, которая тебя приворожила. Тогда никакой отвар тебе уже не поможет. Немало русалочий народ таким макаром мужиков к себе заманил.