Время от времени Генри Белт, в скафандре, наблюдал за работой, иногда позволяя себе краткие язвительные замечания, на которые кадеты практически не реагировали. Их настроение изменилось, их охватило радостное возбуждение: невесомые, они парили над яркой, пестрящей вихрями облаков сферой, под ними тяжеловесно вращались континенты и океаны. Им все казалось возможным – даже тренировочный полет под наблюдением Генри Белта! Когда Белт снова появился, чтобы проинспектировать трубчатый парусный обод, они ухмылялись, самодовольно и насмешливо поглядывая друг на друга. Белт внезапно показался им довольно-таки жалким существом, недотепой, пьяницей, способным только на бахвальство и пустые угрозы. Как им повезло, что они оказались не такими наивными, как прежние кадеты Генри Белта!

Раньше кадеты принимали Генри Белта всерьез – он их запугивал, он превращал их в бесхребетных невротиков. Но только не эту команду – нет уж, ни в коем случае! Они видели Генри Белта насквозь! Достаточно было всего лишь все делать. как положено, и не терять присутствие духа. Тренировочный полет закончится через несколько месяцев, и начнется настоящая жизнь! Нужно было только вытерпеть эту пытку, по возможности игнорируя Белта.

К тому времени кадеты успели оценить друг друга и налепить друг на друга ярлыки внутренних представлений. Калпеппер: любезный, покладистый приспособленец. Линч: раздражительный, вспыльчивый спорщик. Фон Глюк: умелый, но уязвимый, артистическая натура. Острендер: чопорный, мелочно требовательный брюзга. Саттон: капризный, подозрительный завистник. Верона: прилежный работяга, неотесанный, но настойчивый и надежный.

Корабль дрейфовал на орбите, окруженный тончайшим мерцающим обручем. Вскоре челнок привез новый парус – гигантский рулон темного блестящего материала. Разворачиваясь, рулон постепенно превращался в полотнище из жесткой мерцающей пленки, тонкой, как сусальное золото. Полотнище ширилось и в конечном счете превратилось в отливающий радужными отсветами диск, уже покрывшийся рябью и надувшийся под давлением солнечного света. Кадеты закрепили края пленки на обруче и туго натянули ее, как кожу на барабане. Теперь парус повернули ребром к Солнцу – иначе он быстро оторвался бы и улетел под давлением порядка одного килограмма на квадратный километр.

Обруч паруса соединили плетеными железными нитями с тыльным кольцом параболического отражателя; на фоне паруса отражатель казался карликовым – так же, как корпус корабля казался карликовым по сравнению с отражателем. Парусник был готов к полету.