Ээнко ожидал его, сидя на уступе скалы, в окружении пяти молодых воинов. Он встал при виде Тераи, прошествовал к нему и поднял руку в церемониальном приветствии:

– Мне сказали, что плохая женщина была здесь, Россе Муту.

– Все верно, Ээнко Тене. Но она не плохая.

– Должно быть, власть женщин твоего народа весьма велика, Человек-Гора, если ты так быстро изменил свое мнение о ней.

– Мудрый человек меняет свое мнение, когда видит, что ошибся, только глупец упрямится. Вечером на совете я объясню, почему теперь отношусь к ней по-другому, и расскажу о новой опасности, которая нам угрожает. Эта женщина прилетела, чтобы предупредить нас о ней, рискуя жизнью!

Ээнко злорадно ухмыльнулся:

– Плохая женщина всегда находит слова, которые превращают черное в белое, но наивен тот, кто им верит.

– У меня есть доказательства, воин!

– Доказательства для тебя, принадлежащего к ее народу. Но что сто́ят эти доказательства для ихамбэ?

– Я представлю их сегодня вечером. Совет рассудит.

– Ты должен прогнать эту женщину, Россе Муту! Вспомни, мы были братьями. Мы долго шли по одной тропе, но разойдемся, если ты пойдешь по этой лунной дорожке. Она заведет тебя в болото, в зыбучие пески, и ты станешь тонуть, и никто не протянет тебе руку, и ты погибнешь. Ты должен прогнать эту плохую женщину, иначе она умрет!

– Это угроза, Ээнко?

– Предупреждение, Россе Муту!

Тераи почувствовал, как в нем закипает страшная ярость человека, все планы которого рушатся из-за тупого фанатизма.

– Хорошенько подумай над тем, что ты говоришь, Ээнко! Стелла под моей защитой. Кто покушается на нее, покушается на меня!

– Ты потерял разум, Россе Муту! Эта женщина опоила тебя зельем из волшебных трав. Ты встал на сторону нашего врага! На сторону той, которая погубила твою жену, мою сестру! Той, которая принадлежит к проклятому народу, прилетевшему с неба!

– Я тоже принадлежу к нему, не напоминай мне об этом слишком часто! На Обале есть и другие народы, помимо ихамбэ. Но я все же уверен, что Совет меня выслушает, и ты сам поймешь…

– Никогда! И раз уж ты стоишь на своем, да переломится наша дружба, как ломается это копье!

Он схватил тонкое древко, сломал его посередине и бросил обломки к ногам Тераи:

– Око Сакуру! Именами Тинаи, Тана и Антафаруто, я, Ээнко Тене, клянусь, что отныне между нами разрублены узы крови и охотничьей тропы!