— Рыжий-Рыжий, подойди сюда.

— Не!.. — завизжал он, как маленький; в восемь-то лет, куда они там смотрят в питомнике?! — Щипать будет!

— Это перекись, она не щиплет. Давай-давай, будь мужчиной.

— Не!!!

Сын поднырнул у нее под рукой и выскочил из купе. Дочка мгновенно и бесследно, будто струйка песка между пальцами, завеялась следом. Ирина бессильно крутнулась на месте, и тут ее, наконец, прорвало:

— Рыжий!!!

— А? — он не поднял глаз от монитора, и она метнулась к столику — вырвать и расколотить нафиг этот идиотский ноутбук!!! — но Рыжий в последний момент ловко выдернул его почти из-под ее пальцев, спрятал за спину. — Ир, успокойся. Я пытаюсь выяснить, что происходит.

— В инете?!

— А где? Ты, если хочешь, попробуй выйти и разобраться на месте, посмотрим, как оно у тебя получится. Заодно и детей приведи.

Двери купе работали на элементах, ими нельзя было хлопнуть.

Детей в проходе не было. Ирина осмотрелась, прикидывая, в каком купе ехали их дорожные друзья — самообман-отсрочка, на самом-то деле она не сомневалась, что их не окажется и там. Но тот, первый ужас уже прошел, перегорел. Она развернулась и решительно, будто видела цель, направилась к выходу.

Большинство пассажиров толпились там, оккупировав купе проводника и просторный перламутровый тамбур. Вагон был открыт, изящная лесенка спускалась к полотну, и некоторые уже курили у насыпи. Рыжий-Рыжий и Звездочка сидели на корточках там, где начиналась жухлая осенняя трава, солнце фокусировалось на их макушках двумя раскаленными золотыми искрами. В общем-то, довольно близко, да и не двинется же поезд, в самом деле, без предупреждения. Ирина не стала их пока звать.

Сойдя на полотно и оглядевшись по сторонам, она прикинула себе жертву: представительного мужчину с дорогим кейсом и квадратиком мини-мобилки у виска. Он уже должен был знать.

Ненавязчиво подошла и встала рядом.

— Почему стоим, вы не в курсе? — спросила негромко, с ноткой интимности.

Мужчина оглядел ее непонимающе, мутно — и вдруг выдал длинную, многоэтажную матерную фразу. Ирина попятилась, подвернув щиколотку на гравии.

Тем временем из вагона разом выкатился целый клубок пассажиров, спутанный вокруг проводницы в серебристой форме, похожей на тощую рыбу или инопланетянку, растерянной, жалкой. Кажется, она что-то говорила, вернее, пыталась сказать, покачиваясь на верхней ступеньке, но ее голос тонул в общем жужжании.

Бросив контрольный, закрепляющий взгляд на детей у насыпи, Ирина подошла ближе. Жужжание распалось на отдельные звуковые дорожки, отрывистые, малоинформативные: