— Милая, ты мне все подробно объяснила по поводу того, как мы все, включая Игроков, то есть, вообще, все, здесь очутились. Зачем сюда пришли Игроки, пришли добровольно — тоже. А вот зачем им препятствовать? Зачем клипер с сотней агентов, и, как я понимаю, не один? Кому они, Игроки, мешают, и чем? — это был тот, последний момент, который я так и не понял. И именно по этому поводу, как я предполагал, и переживала девушка.

— Ну, я же тебе объясняла, про богов и дьяволов, про преимущества, про порочность…

— Стоп, стоп, стоп. Да, объясняла. Давай разберемся с этой самой порочностью. Меня, допустим, не спросили, хочу ли я немного пожить в этом первозданном мире, и не только меня, никого. За редким исключением, Игроков и Агентов, которые пришли сюда добровольно. Тут, вы, получается равны. Не спросили — да, не очень приятно, конечно. Ну, а каким образом можно было бы спросить? Допустим, я здесь материализовался, подходит ко мне, значит, переписчик населения и спрашивает, ну, по поводу моего волеизъявления. Я, например, отвечаю, что да, мне тут все нравится, тогда понятно. А если нет, не хочу? Что тогда, пулю в лоб, или бластером напополам, не знаю, как у вас это обычно делается? Да, и, насколько я понял, это и невозможно, ни спросить, ни вернуть домой. Но, даже если это и плохо, то причем тут Игроки? Мир создали не они, потоки переселения тоже не они направляли. Если и могут тут возникнуть вопросы, то не к ним, а к создателю всего этого безобразия. Если кому-то надо помешать, то это ему, разве не так? — я изложил возникшие у меня сомнения в правильности постановки задачи Агентам.

— Это очень старая этическая проблема, то, о чем ты говоришь, и очень серьезная. Была когда-то. Но она уже давно разрешена. Создание и заселение миров признано вполне этичным и даже благим делом. Поэтому никаких вопросов к создателям миров сейчас нет, — ответила Анжела.

— Ну, спасибо, успокоила! — я рассмеялся. — Теперь я абсолютно счастлив. Попал, черти знает куда. А это сюрприз! Джек-пот! Меня тут несколько раз чуть не убили и не съели. А кого-то, кстати, убили, а потом съели или принесли в жертву. Но раз это все этично, то и говорить больше не о чем! Оказывается, что у нас все хорошо и замечательно, просто я об этом раньше не догадывался. Спасибо, что просветила, — я еще раз, теперь уже горько, усмехнулся.

— Не знаю, — Анжела вздохнула. — Я тебе, наверное, не смогу все правильно объяснить. Этика227 — это не мое. Ну, я же рассказывала, как и чему я училась. Но я попробую, как сама понимаю. Споров, в свое время, было очень много, а этика Заселения была почти так же популярна, как сейчас этика ПсевдоРазума. Но, в итоге, пришли к примерно такому мнению. Каждый человек имеет право на жизнь и на шанс ее получить. Это, думаю, ты отрицать не будешь?