— Сказал, чтобы несли к ним с поля всех, — пробормотал несчастный Гузо, которого отправили доложить. — Всех… подряд.

Ди Спаза еще раз сверкнул глазами, но ничего не ответил и стремительно зашагал туда, где в ожидании сражения был развернут шатер медиков. Изнутри неслась ругань Харца:

— Кроликов, значит, тебе жалко?! А людей — нет?

— А если их оставить как есть, то им, конечно, будет от этого куда лучше!

— Мы не можем брать всех! Даже если сделать вид, что ты не угробишь тех, кого возьмешь сам — кто будет помогать мне? Скольких угроблю я, потому что они будут извиваться, как ужи на сковородке, пока ты будешь шинковать своих?

— В чем дело? — грозно спросил ди Спаза, войдя в шатер. Лекари стояли по разные стороны застеленного белым полотном стола, три сестры ордена толпились в дальнем углу, явно не собираясь участвовать в споре.

— Он чокнулся, — Харц ткнул пальцем и добавил: — Вашсветлость.

Ди Спаза перевел взгляд на мага. Тот не отвел глаз — пожалуй, из всего войска только маг и Харц имели наглость спокойно смотреть ди Спазе в глаза. Но Харца граф знал давно. Мага — нет.

— Что происходит? — спросил его ди Спаза.

— Я считаю, что мы должны лечить всех, — ответил тот, по-прежнему глядя ему в глаза. — Не только самых знатных.

— Насколько я слышал, мастер Харц считает это невозможным, — холодно заметил ди Спаза. — И я бы советовал вам не спорить со старшим коллегой.

Он развернулся и собирался выйти — и тут сзади раздалось тихое и злое:

— Стоять.

И ди Спаза замер на месте. Медленно и осторожно обернулся.

Ничего не изменилось — по-прежнему маг стоял у будущего операционного стола, невысокий, с нелепой стрижкой и слишком мягким, почти девичьим лицом. Но его глаза горели голубым огнем — и впервые в жизни ди Спазе стало очень страшно.

— Я. Буду. Решать, — отчеканил маг. — Потому что ни один из вас мне не ровня. И потому что я могу. Сделать. Вот так, — и он внезапно сжал кулаки.