Скоро подъехал деловой фотограф, сделал несколько снимков. Дактилоскописты попихали по пакетикам осколки бутылки, собрали прочие возможные вещественные доказательства. Появился вездесущий Доктор, опять придурочно скалился, внимательно осматривая тело:

— Ты, Малючок, становишься прямо-таки вестником смерти — куда ни приедешь, трупец при полном параде.

— Это все для тебя, дорогой друг, чтобы без работы не подолгу сидел. Я ведь знаю, если ты хотя бы денек не поковыряешься в чьих-то тухлых внутренностях, так и уснуть не сможешь.

— Это не страшно, если не я усну. Куда хуже, когда во сне твоя физиономия привидится. Тогда весь день руки дрожат, даже вскрытие не могу произвести.

Еще не успела разгореться почти ритуальная словесная перепалка, как на квартиру заявились два помощника-практиканта с заданием уложить тело на носилки и сопроводить на экспертизу. Обмениваться колкостями при чужих выходило за рамки служебной этики, поэтому оба говоруна с сожалением замолчали. Да, впрочем, чего жалеть — у них еще будет немало шансов попикироваться.

Малючков пошел на кухню попить чайку, а Доктор начал руководить действиями ленивых подопечных:

— Ты ровнее клади, ровнее, чтобы руки по земле не волочились. Так то лучше… Всему вас учить! И под голову клеенку подоткни — опять все заляпаете. И укрой, укрой лучше — чего зря жильцов пугать, и так уже куча зевак во дворе торчит. И не спешите, а то опрокинете…

Квартиру проветрили, замыли кровь, присыпали хлоркой ванну. Потом все разошлись по своим делам, а большей частью — по домам, ибо уже вечерело, да и скоро футбольный матч СССР-ИТАЛИЯ начинался. Наши, конечно, опять протютюкают, но почему бы не ждать чуда, чтобы потом глубокомысленно заявить:

— Чудес не бывает.

Куда-то делись двое несознательных понятых, а Грищук уже давно топтался в прихожей, даже «антикварные» часы на предмет тайника облазил. Напарник же его медлил — то бабенке какой-нибудь позвонит, о свиданке договаривается, то чаек заваривает и с чувством «накатывает», заедая вареньицем из квартирных запасов.

— Эй, Малючок, ты чего здесь, ночевать собрался?

— Да ты иди, иди, я еще полчасика посижу. Может, какие детали упустили. Еще разок все осмотрю.

— Думаешь клад под паркетом найти? Если найдешь, не забудь поделиться. И не забудь квартиру опечатать, а то опять нам влетит. .

— Катись, катись. И ты не забудь — завтра в десять утра на выволочку к Орленко… Догадываешься, за что?

— Не особо…

— Дерьмово работаем.

Малючков остался один. Было еще достаточно светло, хотя и ощущалось приближение сумерек. Не любил опер это время суток, очень не любил. Встреча умирающего дня и зарождающейся ночи всегда наполняло его сердце смутной тревогой и непонятным беспокойством. Ничего конкретного, но именно это и угнетало.