– Нехорошо выглядит, – говорит равнодушным голосом.

Все расходятся по кораблю, будто это «нехорошо» было командой или паролем. Без беготни и поспешности – это не кажется тревогой. Кто-то приносит охапку щитов и устанавливает их вдоль релинга, кто-то уже раскатывает кольчугу и помогает товарищу натянуть через голову кафтан, кто-то вынимает меч и делает несколько резких махов над головой, после чего критично поглядывает вдоль клинка, кто-то уже стоит с поясом в зубах и затягивает ремешки шлема.

Я тоже схожу под палубу и надеваю кольчугу, прихватываю наплечники и шлем. Меч перевешиваю через спину, беру еще сагайдак с луком и колчан.

Они глядят с интересом, как я сокращаю ключом тетиву и проверяю, как ведут себя тали на грифах. Кто-то примеряется к нему, но шесть тетив перед глазами их смущают – не знают, какую натягивать.

Плывем дальше почти без слов, на палубе установилось молчание. Нервозности незаметно. Это не приготовление к атаке – просто никто не знает, чего ждать. Такой вот полубоевой кураж. На корме готовят копья, щиты и топоры, один из моряков снимает веревки, которыми найтовилась аркабаллиста, и разблокирует рычаг, но потом садится у изножья машины и грызет, хрупая, какой-то фрукт. Остальные опираются о деревянные релинги и вглядываются в берега.

Вокруг пусто.

* * *

К вечеру мы вплываем в небольшую заводь, справа распахивается большой пляж, засыпанный скальным щебнем, окруженный лесом. На мысе видны небольшие каменные застройки, прикрытые низкой стрехой, да старый деревянный помост. Вокруг тихо, даже псы не брешут.

Мы причаливаем правым бортом так, чтобы нос смотрел на озеро. На помост соскакивает сперва Спалле, потом еще трое, все со щитами на спине и луками в руках. Только потом еще двое принимаются вязать причальный канат. Четверо лучников осторожно сходят на берег.

– Я с ними? – спрашиваю Атлейфа не то с предложением, не то с просьбой о приказе. Он тут стирсман, я должен его уважать.

– Иди, – отвечает он коротко.

Я перехватываю лук и соскакиваю на старые балки причала.

Они несут луки точно так же, как я. Одной рукой, стрела на тетиве, придерживаемая пальцем. На пляже они идут врассыпную: Спалле – впереди, трое остальных – широкой линией позади, я замыкаю. Готов поспорить, что они знают – это охранное построение, а потому я перевешиваю щит на спину и разворачиваюсь, как пристало замыкающему.

Тишина.

Слышен лишь скрежет камней под подошвами.

Может, это излишняя предосторожность, но я активирую цифрал.

* * *

Подходили осторожно, мягко ставя ноги, так, чтобы окатыши не скрежетали под стопами. Драккайнен, идущий последним, старался смотреть с утроенным вниманием. Не мог все время идти спиной вперед, потому зашагал боком, зыркая попеременно то в одну, то в другую сторону, с луком в опущенной руке, со стрелой на тетиве, придерживая ее пальцем. Поглядывал термозрением на край леса, но там никого не было видно.