– Это мой язык. Странствую в одиночестве, потому говорю со всеми подряд, даже с вороном. Я не Деющий, Спалле. Знаю искусство меча своей страны, поэтому двигаюсь быстро.

– Там, за домом! – крикнул один из воинов, высланных на зады строений. Побежали все.

– Головы эти – старше его смерти, – сказал Драккайнен, приседая подле трех женских голов, старательно уложенных на кучку камней. – Как минимум, на несколько дней.

– Убил всех, а потом повесился? А где остальные?

– Сколько с ним жило?

– Он не был богат. Имел четверых невольников, двух женщин и трех детей. Была еще его мать. Это – она да еще его бабы. Остальные исчезли.

Драккайнен осмотрелся:

– Думаю, не он их убил.

– Почему? Может, он сбрендил?

– Там, на земле, лежит лук и колчан. Рядом мертвый козел. Сразу возле леса. А здесь, глядите: три заостренных колышка. На кончиках кровь. Кто-то надел головы на колышки. Если бы это сделал Дрофнир, так бы все и оставил. Но он нашел их на колышках. Вышел из лесу, увидел их, кинул что было в руках и подбежал. Снял головы с колышков и уложил их. А потом повесился.

– Смотрите, здесь! – крикнул кто-то из-под дома.

Вернулись к хате. Там уже стоял весь экипаж, глядя на труп, убитую собаку и выломанную дверь.

– Посмотрите на балки и ставни.

На стенах и деревянных ставнях было полно свежих шрамов, которые он не заметил сразу. Были они не слишком глубоки, но зато многочисленные. Выглядело так, словно гигантский кот точил о дом когти.

– На дверях, изнутри, – указал Грюнальди.

На двери изнутри виднелся ряд знаков, выцарапанных криво и поспешно кончиком ножа. Надпись гласила:

ВОЗВРАЩАЮТСЯ С ТУМАНОМ, ВО ТЬМЕ ИЛИ С РАССВЕТОМ

ВОЗВРАЩАЮТСЯ С ТУМАНОМ, ВО ТЬМЕ ИЛИ С РАССВЕТОМ

– Все же заговорил, – сказал Спалле.