Голос смолк, а Драккайнен отступал, пока не уперся в стену и не съехал по ней на площадь. Сидел так некоторое время, пока не раздался очередной сильный удар в ворота. Странник вздрогнул и пришел в себя. Ворота вздрогнули снова, дверь пылающего дома расселась наполовину, и было видно, как несколько человек изо всех сил ее толкают.

Он встал, пошатываясь, поднял лук, нашел где-то меч и спрятал его в ножны. А потом с совершенно мертвым, неподвижным лицом подскочил, схватился рукой за балку и вскарабкался на крышу.

Нашел место, где вырезал кусок стрехи, и скользнул внутрь.

Действовал как автомат.

Вытягивал детей одного за другим на чердак, потом на крышу, не позволяя им расползаться в стороны и придерживая их, словно котят. Потом спустил их по дышлу прямиком в объятия Грюнальди.

Спрыгнул с крыши, оттолкнулся от кола и полетел в темноту. Земля пришла ему навстречу. Амортизировал падение переворотом и пошел за Грюнальди.

– Где Гьяфи?

– Мертв. Краб.

Они растворились в темноте, волоча детей, что вышагивали как сомнамбулы.

Змеи орали, занятые штурмом собственных ворот и спасением от пожара дома, ослепленные огнем и оглушенные собственными воплями и паникой.

Как в Африке, мелькнуло в голове Драккайнена. Точно так же было в Африке. Точно так же выглядели армии военных вождей. Офицерам – по четырнадцать, остальным – от восьми и выше.

Он подхватил двоих детишек под мышки и побежал, стараясь ступать как можно тише.

Когда добежали до веревки, Драккайнен схватил Грюнальди за плечо.

– Полезай первым, – сказал. – Будешь вместе со Спалле вытягивать детей, а я буду их привязывать.

– А потом вылезешь? – спросил Грюнальди требовательно.

– Нет. Потом мне придется пойти дальше.

«Мамочка, я хочу к змеям…»

– Побереги моего коня. Он станет тосковать. Держи его и не выбрасывай мои вещи. Я вернусь.

– Ты не можешь идти один.

– Отведи детей домой. Следите за ними. Они будто отравлены, но полагаю, что рано или поздно это пройдет. Могут опять сбежать. И – спешите. Посадите их на моего коня и на коня Гьяфи.