– Эвакуация… – сказал ван Дикен. – Через четыре года, четыре месяца и двадцать два дня. Эвакуация.

– Где остальные?

– После происшедшего на станции нас уцелело четверо. Мы пошли каждый своей дорогой.

– Почему?

– Было слишком опасно. Каждый продолжал миссию, как ему казалось правильным. Присаживайтесь, господин…

– Драккайнен.

– Драккайнен. Скандинав?

– В некотором смысле, я из средней Европы. Финляндия, Польша, Хорватия.

– Средняя Европа… То есть Восточная, верно? Непослушные провинции России. Изменчивые, прокапиталистические, ксенофобские, шовинистические, недисциплинированные. Такие себе сельские мудрецы из страны медведей. К счастью, это другой конец космоса, господин Драккайнен. Мы можем не обращать на это внимания.

– Что произошло на станции?

– То, что всегда происходит, когда темные люди оказываются перед лицом прогресса. Открытия, которые делают возможным все, а они их прячут в свой консервативный ящик. Будущее принадлежит отважным. Тем, кто не боится менять мир. Изменения – соль жизни. Мой дом – исключительно изменения. Он их символ. Вы заметили?

Драккайнен поднялся.

– Расскажете мне об этом по дороге. Собираемся.

– Выпейте коньяка. У меня здесь есть все, в том числе коньяк. Ох, прошу прощения, вы наверняка предпочтете водку. Посмотрите только.

Ван Дикен отворил шкафчик и достал две хрустальные рюмки.

– Этот мир дает неограниченные возможности. Парадокс состоит в том, что те, кто здесь живет, слишком темны, чтобы ими воспользоваться. Однако некогда они это умели – вы видели, что они сделали с горами? Захватывающе! Magnifique! Только взгляните: поднимаю рюмку – видите, как она потеет? Как орошается изнутри? Это делаю я. А propos, вы ведь видели моих «сверчков»? Видите, как она делается тяжелой? Наполняется. Я создал водку. Холодную. Прошу, не бойтесь. Как там у вас говорится? «На здоровье»?

Драккайнен взглянул на рюмку:

– Отсюда и Босх? Вы его создаете? Зачем?