– Как твое имя? – спросил Эйе.

– Витус, – он не знал ни одного египетского имени, кроме „Синатхор“ и предпочел назвать собственное, хотя больше всего боялся, что „при приеме на работу“ начнут интересоваться его биографией. Но, к счастью, этого не случилось.

– Странное имя, – лишь заметил Эйе, – но выбор Приходящего В Восходах, Сотворившего Небо и Землю, и Блистающего в Лучах Своего Чистейшего Изумрудного Света, священен. Больше мы не имеем права ничего спрашивать. Достаточно, что ты носишь эту одежду и, значит, имеешь доступ к небесному горизонту. Отныне ты один из четырех „первых слуг бога“ и должен возблагодарить Владыку Владык за его выбор. Сейчас ты воскуришь благовония в честь Создателя Севера и Юга, Наполняющего Наши Сердца Радостью и призовешь его вступить в свою ладью, чтоб вернуться в тело, сделанное из золота и излучающее сияние бирюзы. После этого ты омоешь его, натрешь кедровым маслом и предложишь угощения, которые мы смогли создать, пользуясь его дарами.

…Боже, как можно „омыть“ и натереть маслом то, что я даже не могу охватить взглядом?!.. – ужаснулся Витус, но решил пойти на хитрость.

– Я сделаю это, – сказал он, – но вы все должны оставить меня наедине с богом.

Жрецы недоуменно переглянулись. Витус понял, что сморозил какую-то глупость, но сам Эйе даже не показал виду.

– Конечно, ты останешься один, – он кивнул, – никто не может видеть, как общается Правитель Богов со своими слугами. Сейчас ты сломаешь печать и войдешь в святилище. Исполни все, а следом за тобой придут хенерет, чтоб воспеть хвалебные песни справедливости и любви Тому, Кто Прокладывает Нам Путь и Оберегает в Вечной Дороге. Ступай, Витус.

Несостоявшиеся „первые слуги“ расступились, указывая, куда следует идти. Под их завистливыми взглядами Витус сделал несколько шагов и увидел дверь, опечатанную глиняной печатью, совсем как сейф в какой-нибудь конторе. Впервые дверь оказалась настоящей, сделанной из дерева, ведь до этого все проемы (даже во дворце царицы) были лишь завешаны циновками. Витус дернул ручку в виде львиной головы, и печать рассыпалась.

Помещение оказалось абсолютно темным и пришлось воспользоваться факелом, услужливо протянутым кем-то. Оставшись один, Витус облегченно перевел дыхание и огляделся. Перед ним находился совсем другой Амон, имевший нормальный человеческий рост и в тусклом свете отливавший тяжелым золотым блеском.

– Ни фига себе!.. – восхищенно прошептал Витус.

В специальных сосудах, стоящих вдоль стены, хранилось все необходимое для ритуала. Сомневаясь, что за ним никто не наблюдают, он решил честно „отработать программу“, поэтому для начала зажег большой букет благовоний, и сразу сладковатый пряный аромат пополз по комнате.