— Думаю, не хочется. Он уже послал нам достаточно намеков, что не желает никого убивать, если мы не окажемся столь глупы, что вынудим его сделать это.

— Я это тоже заметил, сэр.

— Тогда отводите группу, старшина, сегодня он победил.

— Снайпер?

— Нет, не снайпер. Сегодня победил Джек Стентон, причем в который раз.

— Кто это, сэр? Я о нем не слышал.

— О нем мало кто слышал, но нам от этого не легче.

— И с той стороны тоже отводить?

— Отводите, ведь ходовую-то он им не повредил — намек яснее ясного…

Танжер включил рапид и связался с новым водителем:

— Подгоняй машину. Да, на прежнее место, меня нужно забрать! Да, все закончилось, придурок! Живо, я сказал. Живо!

Чтобы экономить электричество, Джек не включал вентилятор и оставил дверцу кабины чуть приоткрытой. Прохлады от этого не было никакой, но все же воздух вроде становился посвежее.

Джек держал машину спиной к отшлифованной ветрами глиняной стене, укрываясь под каменистым козырьком, который располагался на высоте метров двадцати. Если бы он обрушился, откапывать всех пришлось бы экскаватором, но этого Джек сейчас не боялся — козырек надежно укрывал его от возможной атаки с воздуха.

Напротив, у противоположной стены, прятал свой «гасс» Папа Рико. Его пушка была самым главным аргументом группы. Папа стрелял метко и не тратил снаряды зря. Под прикрытием его контратаки Джек планировал подобраться к противнику и разрядить гранатометы, а потом еще пощелкать из пушки по вентиляторам и навесному оборудованию. А потом… О том, что будет потом, думать не хотелось, их загнали в каньон без связи, Хольмер несколько раз пытался пробиться к заблокирован ной группе, — Джек и его товарищи слышали этот отчаянный вой десантных геликоптеров, грохот орудий и стрекотание автоматических пушек, но было ясно, что противник готовил западню заранее и у него все было схвачено. Хотя всякий раз теплилась надежда на то, что их разблокируют. Все напрасно, реальность оказывалась строже.

«Грей» капрала Баркли стоял почти посреди каньона, подняв кверху манипулятор с артавтоматами. Баркли тоже проветривался одной лишь дверцей, чтобы сохранить подвижность зенитных пушек. Думал ли он о сдаче? Наверное, думал, как думал и сам Джек и, безусловно, Папа Рико. Будь они призваны вчера, сегодня уже подняли бы манипуляторы — этот жест понятен в любой армии — и вышли бы живыми и довольными.

Но срок службы в определенном подразделении создавал порой свои непреодолимые препятствия. Джек знал, и Баркли знал, и Папа Рико тоже знал, что можно сдаться и даже перейти на сторону арконов, продолжив контракт, однако… Дело чести? Никто из них не мог объяснить это словами, но они знали одно — нужно биться до последнего снаряда, а потом еще оставался таран.