– Я заметила трещину, – произнесла Корделия негромко, без всякого выражения в голосе. – Трещину в твоем браслете.

Веревка, обмотанная вокруг правой руки Джеймса, частично скрывала браслет. Опустив взгляд, он увидел, что Корделия права: вдоль металлической полоски тянулась трещина, тонкая, как волос.

– По-моему, я изо всех сил ударил рукой по книжному шкафу, когда она ушла, – пробормотал он. Рука до сих пор побаливала. – Наверное, тогда браслет и треснул.

– Наверное? – тем же голосом переспросила Корделия. – И почему ты рассказываешь мне об этом сейчас? Ты мог бы подождать. Сказать завтра.

– Ты собираешься охранять меня всю ночь, и тебе следует знать, кто перед тобой, – произнес Джеймс. – Я подвел, обманул, разочаровал тебя. Как друг. Как супруг. Я не хочу усложнять положение, утаивая от тебя свои проступки.

Корделия окинула его долгим, оценивающим взглядом.

– Если ты хочешь уйти, – прошептал Джеймс, – тогда уходи…

– Я обещала остаться в этой комнате до утра и останусь. – Она говорила бесстрастно. – Но, поскольку ты нарушил наш договор, я жду от тебя кое-чего взамен.

– Как если бы я проиграл тебе в шахматы? – Он едва заметно улыбнулся. Корделия не переставала удивлять его. – Возможно, лучше будет обратиться ко мне с просьбой в другой раз, когда я не буду привязан к кровати. Сейчас я едва ли сумею оказать тебе услугу… по крайней мере, выбор у тебя будет ограничен.

Она поднялась, прислонила Кортану к стене. Красное чайное платье, в которое она переоделась, вернувшись домой, не облегало фигуру, но было сшито из тонкого шелка, который все же позволял угадывать очертания тела девушки. Манжеты и подол были обшиты черным бархатом. Волосы ее были на несколько оттенков темнее шелка, глаза – такого же цвета, как бархат. Не сводя с Джеймса пристального взгляда, она подошла и села рядом с ним на кровать.

– Ты сумеешь выполнить то, что мне нужно, – сказала она. – Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

Кровь быстрее побежала у него по жилам.

– Что?

Корделия забралась на кровать с ногами и сидела напротив него, так что их глаза находились на одном уровне. Юбки раскинулись по постели, и Джеймс подумал, что она похожа на водяную лилию среди листьев. В глубоком вырезе платья виднелись белые кружева сорочки, которые контрастировали со смуглой кожей. Выражение ее лица напомнило Джеймсу тот вечер, когда она танцевала в Адском Алькове. Она приняла смелое, отчаянное решение и не собиралась отступать.

– Придет день, и ты вернешься к Грейс, которой известно, что мы с тобой не муж и жена на самом деле, – сказала она. – Но я рано или поздно выйду замуж за другого мужчину. Для всех, в том числе и для своего второго мужа, я буду разведенной женщиной. От меня будут ждать умения целоваться и… и так далее. Я не прошу тебя обучать меня всему до конца, но мне кажется, разумно будет попросить, чтобы ты показал мне, как целуются.