— Велите допросить ведьму с пристрастием, мастер Бернгард? — вновь заговорил Томас. Не зная в точности, что произошло на Мёртвом озере, кастелян, похоже, чувствовал себя неуютно. — Под пытками она скажет всё.

— Не скажет, — Бернгард даже не взглянул на Величку. Он по-прежнему не отводил глаз от воды. — Да и нечего тут уже пытать. Мы опоздали. Слышишь её смех? Это предсмертное ведьмино безумие. Она подыхает. Она почти обескровлена.

— Но ещё жива.

— Это ничего не значит. Ты же знаешь, брат Томас, ведьмы умирают тяжело и мучительно. Смерть забирает их неохотно.

— Но всё-таки, мастер! — да, кастелян волновался не на шутку. — Смогла ли она?! Удалось ли ей?! Как вы считаете, её кровь… она способна?

Ответ прозвучал не сразу.

— Я не должен считать так или иначе. Я должен знать это наверняка, брат Томас. И я должен быть уверенным в том, что Проклятый Проход по-прежнему надёжно заперт.

— Но, мастер Бернгард… обрести такую уверенность…

— Можно, — твёрдо сказал магистр. — Пока кровь льётся в воду — можно.

Он склонился к распластанному телу. Величка уже затихла. Она больше не смеялась, не шевелилась и почти не дышала.

Бернгард отдал факел Томасу, схватил ведьму одной рукой за ворот платья, другой — за пояс, поднял рывком и швырнул на плоский валун, выступающий над озером. Бессильный, обескровленный полутруп был подобен соломенной кукле. Полутруп упал, куда бросили, лёг, как положили.

Туловище Велички осталось на берегу. Голова свесилась над водой. Длинные волосы опали, осыпались, расплылись по лунной дорожке.

— Что вы намерены делать, мастер Бернгард? — Томас удивлено смотрел то на магистра, то на ведьму.

— Казнить.

— Её? Здесь?!

— Здесь. Сейчас.

— Как обычно казнить? — всё ещё недоумевая, осведомился кастелян. — Без пролития крови? Сжечь?

Томас растерянно огляделся в поисках несуществующих дров. На безжизненном плато не произрастало ни деревца. А ведь человеческое тело само по себе не загорится.

— Не как обычно, — хмыкнул Бернгард. — Без разведения огня. С пролитием крови.

— Но ведь… уже…