«Не знаю, – ответил я, – но я хотел бы увидеть Большой каньон».

Она засмеялась, ткнула меня локтем в ребра. «Вот это по-нашему. С таким отношением к жизни язву ты не наживешь. А теперь давай спать». Мы улеглись. Наутро проснулись часов в десять и с полудня лечили похмелье «Грязными хвостами». В отличие от дока я не слишком волновался из-за мамы. Мне казалось, что от жизни в свое удовольствие умереть нельзя. И так вышло, что она пережила дока Стоуна, которого однажды вечером убил пьяный водитель на Голубином мосту. Ирония судьбы, или трагедия, или просто жизнь. Я не философ, я только порадовался, что док был один, без семьи. Надеюсь, им выплатили страховку.

Ладно, это все предыстория. Теперь переходим к делу.

К Массимо. И к этой гребаной трубе, простите мой французский.

Я называю это гонкой вооружений Четвертого июля, и хотя началась она в две тысячи тринадцатом, все закрутилось годом раньше. Коттедж Массимо стоял аккурат напротив нашего, большущий, белый, с колоннами и лужайкой, сбегающей к пляжу: чистый белый песок, не в пример нашей гальке. Комнат двенадцать, не меньше. Двадцать, если считать гостевой домик. Они назвали свою усадьбу «Лагерь двенадцати сосен», по количеству деревьев, которые росли вокруг коттеджа и прятали его.

Лагерь! Святой Иисус, это был настоящий особняк. И да, с теннисным кортом. А также кортом для бадминтона и площадкой для бросания колец на склоне. Хозяева приезжали в конце июня и оставались до Дня труда, а потом закрывали этот чертов дом. Такая огромная усадьба – и пустует десять месяцев из двенадцати. Я просто не мог в это поверить. А мама могла. Она говорила, что мы – богачи случайные, тогда как Массимо – настоящие.

«Только это грязные деньги, Олден, – добавляла она, – и речь не о четверти акра конопли. Все знают, что у Пола Массимо есть СВЯЗИ». Она всегда так произносила это слово: заглавными буквами.

Вроде бы источником денег служила компания «Массимо констракшн». Я отыскал ее в Сети, и на первый взгляд все было по закону, но они – итальянцы, а «Массимо констракшн» базировалась в Провиденсе, штат Род-Айленд. Вы копы, так что остальное додумаете сами. Как любила говорить мама, сложив два и два, пять не получишь.

Они использовали все комнаты большого белого дома, когда приезжали на лето, в этом я уверен. И в гостевом домике тоже. Мама обычно смотрела на них с нашего берега и поднимала за их здоровье стакан с «Сомбреро» или «Грязным хвостом», говоря при этом, что оптом Массимо дешевле.

Они знали, как хорошо провести время, отдаю им должное. Жарили мясо на свежем воздухе, играли в салки в воде, подростки гоняли на гидроциклах. Гидроциклов у них было не меньше пяти, все такой яркой раскраски, что глаза жгло, если долго на них смотреть. По вечерам Массимо играли в тачбол, и обычно съехавшихся в «Двенадцать сосен» хватало на две полные команды по одиннадцать человек в каждой. А когда сгустившаяся темнота уже не позволяла разглядеть мяч, они пели. И судя по манере их пения, всем этим крикам, зачастую на итальянском, предварительно они явно пропускали по стаканчику, а то и не по одному.