19

Во второй половине дня небо затянули облака, а к вечеру пошел холодный осенний дождь.

В одном из домов маленького, закрытого для посторонних поселка Лонгмонт-Хиллс, располагавшегося рядом со штаб-квартирой Конторы, Патрик Хокстеттер в мастерской собирал модель судна (модели кораблей и восстановленный «ти-берд» были единственным его хобби, и жилище Хокстеттера заполняли десятки китобойцев, фрегатов и пакетботов) и думал о Чарли Макги. Он пребывал в исключительно хорошем настроении. Чувствовал, если они смогут раскрутить ее еще на дюжину экспериментов – хотя бы на десяток, – о будущем можно не волноваться. Остаток жизни он сможет провести, исследуя свойства «Лота шесть»… и получая за это значительно больше денег. Он осторожно приклеил на место бизань-мачту и начал посвистывать.

В другом доме Лонгмонт-Хиллс Герман Пиншо натягивал трусики жены на стоявший колом член. Его глаза потемнели и затуманились. Жена ушла на домашнюю презентацию посуды. Один из образцовых детей отправился на собрание бойскаутов, второй чудесный ребенок участвовал в школьном шахматном турнире. Пиншо аккуратно застегнул на спине бюстгальтер жены. Тот повис на его чахлой груди. Пиншо посмотрел на себя в зеркало и решил, что выглядит… очень красивым. Словно лунатик, прошел на кухню, не обращая внимания на открытые окна. Остановился у раковины, заглянул в пасть недавно приобретенного измельчителя «Король отходов». Долго стоял, задумавшись, потом включил измельчитель. Под шум вращающихся блестящих стальных лезвий взялся за член и принялся онанировать. После оргазма вздрогнул и огляделся. Глаза Пиншо наполнял ужас, будто он вырвался из кошмарного сна. Он выключил измельчитель и метнулся в спальню, низко пригибаясь, когда пробегал мимо окон. Голова болела и гудела. Что, черт побери, на него нашло?

Еще в одном доме в Лонгмонт-Хиллс, доме на склоне холма, с видом, о котором такие, как Хокстеттер и Пиншо, не могли и мечтать, Кэп Холлистер и Джон Рейнберд сидели в гостиной и пили из бокалов бренди. Стереосистема наполняла комнату музыкой Вивальди, одного из любимых композиторов жены Кэпа. Бедная Джорджия.

– Я согласен с тобой, – медленно произнес Кэп, вновь спрашивая себя, почему пригласил в свой дом человека, которого ненавидел и боялся. Девочка обладала необычайным могуществом, и, возможно, это могущество вело к странным союзам. – Сам факт, что она мимоходом упомянула «следующий раз», крайне важен.

– Да, – кивнул Рейнберд. – Похоже, у нас есть струна, чтобы на ней играть.

– Но не до скончания веков. – Кэп поболтал бренди в бокале, потом заставил себя взглянуть в поблескивавший глаз Рейнберда. – Думаю, я понял, как ты собираешься продлить этот процесс, пусть даже Хокстеттер не догадался.