– И кто ее поведет? Учитывая, что я лечу в Сан-Диего?

Луис издал пронзительный, женский смешок, чтобы продемонстрировать, как ему понравилась шутка Рейнберда.

– Твой дружок. Дон Джулс.

– Он не мой дружок.

– Нет, разумеется, нет, – мгновенно согласился Луис. – Он… он подумал, что приказ довольно странный, но раз его отдал сам Кэп…

– Странный? И что странного он нашел в приказе?

– Ему приказано привести ее в конюшню и оставить там. Кэп сказал, что конюхи за ней приглядят. Но они же ничего не знают. Дон думает, это огромный риск…

– Да? Ему платят не за то, чтобы он думал, правда, толстяк? – Рейнберд хлопнул Луиса по плечу. Сильно. Звук получился, как от далекого удара грома.

– Да, конечно, ему платят не за это, – тут же ответил Луис. Он начал потеть.

– Еще увидимся. – И Рейнберд направился к двери.

– Уходишь? – Луис не смог скрыть облегчение.

Рейнберд остановился, взявшись за ручку, и обернулся.

– Это ты про что? Я сюда и не заходил.

– Да, конечно, – с жаром согласился Луис.

Рейнберд кивнул и выскользнул в коридор, плотно закрыв за собой дверь. Луис несколько мгновений смотрел на нее, потом шумно выдохнул. Подмышки взмокли, белая рубашка прилипла к спине. Затем он наклонился, подобрал с пола недоеденный кусок бисквита, стряхнул пыль, вновь принялся за еду. Девочка по-прежнему сидела на диване, ничего не делая. Как Рейнберд – именно Рейнберд – сумел втереться к ней в доверие, так и осталось загадкой для Луиса Трентера.

7

7

Без четверти час – с тех пор как Чарли проснулась, прошла вечность – в дверь позвонили, и вошел Дон Джулс в бейсбольной тренировочной куртке и старых брюках из плотной ткани. Он холодно и без особого интереса посмотрел на девочку.

– Пошли.