– Приборы – сложная штука, – отвечает Биргер. – Их можно запеленговать, обнаружить, изъять. А независимые шаманы совершают трансграничные путешествия сами, без всякой техники. Они обладают умением, которое нельзя ни отнять, ни уничтожить.

– Жаль, что нельзя сделать про них репортаж, – говорит Ника. – Был бы потрясающий материал.

– Жаль, – кивает Биргер, – но все-таки я тебе скажу, что никто наверняка не знает, удается ли им в самом деле пересекать Границу. Всегда хватает хвастунов и сумасшедших, рекламирующих самые невероятные способы. Если о них и можно писать – то в стиле «Аллигатора».

Ника морщится. «Аллигатор» – это сатирический журнал, большей частью состоящий из небрежно нарисованных карикатур, высмеивающих ещётников, увлечение мертвыми вещами, музыкой и кино. В редакции «Молодости» его считают устаревшим и несовременным даже те, кто верит в необходимость Границы и вредоносность мертвых.

Интересно, думает Ника, что сказала бы Инна Львовна, если б я призналась ей, что не просто была в Заграничье, а даже в нескольких областях? Тоже решила бы, что я вру?

– Вот, например, в прошлом году, – продолжает Биргер, – ко мне пришел человек – утверждал, что сумел создать пластырь, с помощью которого можно перемещаться через Границу. Наклеиваешь – и переходишь. Предлагал попробовать и написать об этом.

– И как?

– Никак. Пробовать я, конечно, не стала. В лучшем случае пустышка, в худшем – какая-нибудь отрава. Потому что если были бы возможны пластыри для пересечения Границы – уж я-то давно бы об этом услышала.

Ника кивает: Инна Биргер занимается неформальными объединениями уже пятнадцать лет, и, действительно, вряд ли от нее укрылось бы хоть что-то мало-мальски значительное.

Впрочем, всякое бывает на свете, думает Ника и спрашивает:

– А если он говорил правду?

– Тем более, – отвечает Биргер. – Тогда об этом уж точно нельзя писать.

Нельзя печатать, думает Ника, а писать можно всегда. Пусть даже никто не опубликует репортаж про независимых шаманов – я все равно должна его сделать.

6

Как все-таки хорошо быть на пятом курсе! Не надо спешить к первой паре, просыпайся, когда хочешь – хоть в десять, хоть в одиннадцать. И по утрам квартира в твоем распоряжении – родители, конечно, уже на работе.

Закутанная в мохнатый мертвый халат, Лёля сидит за кухонным столом. Перед ней дымящаяся чашка кофе и весь боевой набор франкской косметики – несколько тюбиков помады, тени для век, щеточка для ресниц, карандаш для бровей, перламутровая пудреница с зеркальцем внутри… правда, зеркальце Лёле сейчас не нужно: она смотрится в большое и круглое зеркало, папин подарок маме на 22 апреля, День Живых Женщин.