Впрочем, неожиданная встреча – не последний сюрприз этого дня. Дома Ника обнаружит на автоответчике четыре почти одинаковые записи. Последняя начинается словами: «Это снова Лёля, Лёля Остапенко. Я на всякий случай перезваниваю снова, чтобы ты точно не пропустила…»

Последний раз они разговаривали лет шесть назад, и потому Лёлин звонок уже сам по себе озадачит Нику. Но лишь дослушав сообщение до конца, она удивится по-настоящему: Лёля срочно хочет встретиться и просит обязательно прийти вместе с Гошей, Лёвой и Мариной.

Изумленная Ника прокрутит запись еще дважды – да, так и есть, просьба о встрече звучит как мольба о помощи, а голос у Лёли дрожит: она смертельно напугана.

8

Забавно, что Аннабель теперь блондинка, усмехается про себя Марина. Вот теперь сразу видно – не Аннабель, а Лёля. Изменилась за шесть лет, ничего не скажешь. Но как была трусиха, так и осталась.

Вид у Лёли действительно напуганный: она сидит в круге света старого Никиного торшера, вжав голову в плечи, вздрагивая от каждого громкого звука. Марина хорошо помнит прежнее Лёлино высокомерие – и не может удержаться от злорадства.

– То есть сначала были звуки, потом тебя кто-то толкнул под локоть, а дальше стали летать предметы? – уточняет Марина.

– Еще оконное стекло дрожало, – добавляет Лёля, и сама тоже немножко дрожит.

– Дрожало, как будто кто-то по нему пальцем стучал? – уточняет Гоша. – Снаружи, да?

Лёля кивает.

– Знаешь, – Гоша поворачивается к Нике, – когда мы ехали со сбора, мне тоже показалось, будто стекла в электричке вот так вибрируют.

Ника пожимает плечами: мало ли, что покажется с недосыпа.

– А у меня свет мигал всюду, куда я ни приходил, – говорит Лёва. – Может, это тоже сигналы? Жалко, я не догадался записать последовательность, можно было бы проанализировать… вдруг это шифр?

– Да, я тоже про это подумала! – отвечает Лёля. – Я как раз в тот день читала про шифры…

Шифры, скажет тоже, фыркает про себя Марина. Просто Лёве всюду чудится его математика!

– А нам ты позвонила, потому что вспомнила тот дом? – спрашивает Ника.

Лёля кивает:

– Да. И потому, что мой школьный дневник выпал и открылся на той неделе, когда мы туда ходили… Вот, видите!