– Втягиваем радиаторы… Посадка через одну минуту, вход в атмосферу через пятнадцать секунд.
Время ползло мучительно медленно.
– Вход в атмосферу через десять… девять… восемь…
Пока искусственный интеллект корабля вел обратный отсчет, Кира проверила, где находятся медузы. Четыре корабля сменили курс: они преследовали шаттл. Другие три летели к поясу астероидов – очевидно, чтобы пополнить баки, как и «Дармштадт» с «Рогаткой». Пришельцы пока что не заходили для атаки, но Кира понимала, что затишье продлится недолго.
– Входим в атмосферу.
«Илморру» затрясло, и Кира откинулась назад, когда эта тряска переросла в грохочущую дрожь. Она быстро глянула, что показывают камеры заднего вида. Стена сплошного пламени. Киру передернуло, и она снова вышла из дополненной реальности.
– Начинаю торможение, – сказал искусственный интеллект.
Киру вжало в сиденье так, словно на нее обрушилась исполинская кувалда. Она стиснула зубы, благодарная Кроткому Клинку за помощь. Тряска усилилась, и «Илморру» сильно дернуло, у Киры клацнули челюсти.
Морпехи улюлюкали.
– Мама родная! Скачки на драконе!
– Давай, лягай!
– Ух, почти как дома! Прыг с орбиты с парашютом!
– Вот так сброс! По полной!
Кира не удержалась от мысли, что Воробей наслаждалась бы турбулентностью.
Звук двигателей стал глубже, приглушеннее, вибрации участились.
– Переключаю термоядерный двигатель на замкнутый цикл, – сказал искусственный интеллект.
Это означало, что они находятся примерно в девяноста километрах над поверхностью планеты. Ниже атмосфера была уже настолько плотной, что задняя часть шаттла могла расплавиться, если бы работал термоядерный реактор открытого цикла. Кроме того, неэкранированный выброс плазмы облучил бы всю территорию вокруг места посадки.
Однако сложность заключалась в том, что в режиме замкнутого цикла реактор поглощал водород в десять раз быстрее, чем обычно. А каждый грамм топлива важен, ведь им еще нужно будет улизнуть от медуз.
Если только она не завладеет Посохом Синевы.
Переборки заскрипели и заскрежетали, часть снаряжения брякнулась с полок.