Реддинг даже не вскрикнул, но зажмурился, когда его резали. Должно быть, он включил блокаду нервов, чтобы не чувствовать боль. Санчес затянул жгут вокруг обрубка ноги, побрызгал окровавленную рану медипеной, похлопал бойца по плечу и присоединился к другим морпехам, которые вели огонь, укрывшись за обломками.

Кира посмотрела на фасад храма. Вход был закупорен чем-то вроде исполинской цельнометаллической пробки. Двум морпехам удалось прорезать ее лишь на глубину ладони или того меньше.

На Киру посыпалась грязь, когда Нильсен и Триг (в экзоскелетах они могли потягаться с любым тяжеловесом) схватили обломок каменной плиты, за которой она пряталась, и поставили вертикально, чтобы она образовала заслон между людьми и медузами, скапливавшимися на другом конце площади. Морпехи тоже ставили обломки на попа́, образовав полукруг перед храмом.

– Если ты планируешь отколоть какой-то фортель, теперь самое время, – сказал Фалькони Кире, доставая гранаты из подсумка и перезаряжая Франческу.

– К черту все это, – отмахнулся Койич. – Используйте кумулятивные снаряды, взрывайте вход.

– Нет! – крикнула Кира. – Вы можете уничтожить Посох!

Просвистели пули и шрапнель. Койич пригнулся. Он выдернул чеку очередного снаряда с маскировочным порошком и бросил его в центр площади.

– Нас самих тут уничтожат, если мы не сможем попасть внутрь.

В памяти Киры вспыхнул момент, когда она выдернула передатчик из стены медузьего корабля.

– Задержите их, – сказала она, вставая. Пригнувшись, она побежала к закупоренному входу в храм и прижала руки к холодному металлу.

Пот заструился в глаза, когда Кира ослабила контроль над Кротким Клинком – совсем чуть-чуть – и потянулась вперед, вместе с чужью, растягиваясь все больше и больше, словно резиновое полотнище. Не теряй контроль… не теряй контроль…

Пуля расплющилась о металл над ее головой, обдав серебристыми брызгами. Кира съежилась и попыталась не обращать внимания на постоянные оглушительные взрывы снарядов и гранат.

По ее коже поползли мурашки, когда Кроткий Клинок разорвал скинсьют Киры и отрастил сеть узловатых щупалец, змеящихся между ее пальцами. Щупальца вытянулись наружу, растекаясь по металлической поверхности, шаря и впиваясь миллионами усиков не толще волоса.

– Туле! – воскликнул Триг.

– Возможно, стоит поторопиться, – сказал Фалькони непринужденным тоном.

Кира навалилась на дверь, загоняя чужь во все щели, трещинки, микроразломы. Кира чувствовала, что чужь – она сама – пробивается сквозь плотную структуру металла, словно корни деревьев, прорастающие сквозь плотно утрамбованную землю.