Триг выпрыгнул перед Нильсен, паля одновременно из бластера и из ружья. Лицо его перекосилось, он орал в рацию: «Ха-а! Получай, гад ползучий! Жри!»

Белый шарообразный дрон завертелся, когда в него ударили пули, вспыхнул и упал наземь. За ним укрылся спрут, поднял щупальце с электромагнитной винтовкой.

Кроткий Клинок пульсировал, порываясь в бой. Кира по привычке останавливала его, не желая довериться чужи…

БАМ!

Оружие медузы прогремело коротко и резко. Оно будто поставило точку в кипении и смятении обеих сторон. Наступило ошеломленное молчание. Выстрелы Трига оборвались, его экзоскелет отключился, и парень медленно, словно статуя, опрокинулся навзничь.

В центре забрала зияло отверстие размером с палец, и на лице мальчика застыла гримаса удивления и ужаса.

– Нет! – вскрикнул Фалькони.

На миг Киру парализовал шок, потом она осознала, что происходит, и вступила в бой – но слишком поздно. Она ослабила контроль за Кротким Клинком и послала его вперед – хотела выпустить шипы и порвать медузу в клочья. Но прежде чем ей это удалось, перед инопланетянином выскочила женщина в скинсьюте, замахала белой тряпкой:

– Стойте! Стойте! Подождите! Мы пришли с миром!

Кира застыла, не в силах поверить своим глазам.

Женщина вскарабкалась на руины храмового преддверия, золотистый блеск, маскировавший забрало, потускнел, проступило жесткое, в глубоких морщинах, лицо.

В первый миг Кира видела лишь этот набор незнакомых ей черт. Потом фокус сместился, и планета чуть не ушла у нее из-под ног.

– Вы! – сказала она.

– Наварес! – сказала майор Щеттер.

2

2

Ко входу в храм подтягивались медузы, но они почему-то не стреляли, поэтому Кира, не обращая на них внимания, кинулась к Тригу. За ней по пятам следовали Фалькони и военврач. Медик проворно снял с парня шлем, и на мозаичный пол ярко-алыми струями хлынула кровь.

Триг все еще был в сознании, запавшие глаза панически метались из стороны в сторону. Пуля угодила в шею почти под подбородком, разорвав артерии. Кровь била фонтаном и с каждой минутой – все слабее. Паренек шевелил губами, но вместо слов выходило лишь мучительное бульканье – отчаянный призыв тонущего пловца.

«Моя вина», – твердила про себя Кира. Надо было быстрей шевелиться. Надо было положиться на чужь. Не будь она так одержима сохранением контроля, сумела бы защитить мальчика.

Военврач выудил из кармана кислородную маску, закрепил на лице Трига. Затем достал баллон медипены, прижал раструб к центру раны и нажал кнопку.