Уже вечером, когда купеческие телеги были загружены, а серебро отсчитано, один из торговых людей — Михал, тот, у которого Фрося соль покупала, подошел к хозяевам да с поклоном спросил:

— Дочь твоя крёстная Ретка накидки вяжет, я как-то видел, что она одну снесла торговцу тканями, он за неё пять кун дал, а после продал за пол гривны. Есть ли такие ещё? Я все заберу и за каждую я готов дать двадцать кун.

Фрося оторопела от такого ценника, Давид нахмурился: что там за накидки девчушка делает? Золотом что ли да скатнем расшивает?

Позвали крестницу, та поведала, что есть две шали готовые, одну довязывает, и убежала за товаром. Пока узнавали да спрашивали, Фрося пришла в себя.

— Слушай, Михал, шали тебе Ретка продаст, все три, но все же за полгривны каждую. Таких нет точно от Константинополя до Швеции. И в Новгороде ты выручишь явно больше за диковинку, поэтому не скупись, девице ещё приданное собирать.

— Да с такими руками я сам на ней женюсь! — расхохотался Михал, а зашедшая с шалями Ретка зарделась, как вишня.

Купец пощупал мягкие платки, развернул, удостоверившись, что нет ни одного повторного узора, и ударил рукой по столу.

— Будь по-вашему! Завтра за последней накидкой заеду. Эх, мечта, а не невеста!

Выложил серебро и, откланявшись, отбыл.

Давид, наблюдая всю эту сцену, лишь головой покачал и задумчиво отметил:

— Негоже княжеской крестнице за купца выходить.

Девушка снова покраснела, а Фрося мысленно порадовалась тому, что девочка маленькая ещё, рано ей о женихах думать.

–

[1] Бадог — здесь тонкая палка или прут.

[2] Заваруха — каша из пшеничной муки

[3] «Поучение Владимира Мономаха» — памятник литературы XIIвека

Praeteritum XX

Praeteritum XX

И взем мечь, нарицаемый Агриков, и прииде в храмину к сносе своей, и видев змия зраком аки брата си, и твердо уверися, яко несть брат его, но прелестный змий, и удари его мечем. Змий же явися яков же бяше естеством и нача трепетатися и бысть мертв и окропи блаженнаго князя Петра кровию своею.

«Повесть о Петре и Февронии Муромских»