— Радуйся, мастер! — поздоровалась женщина.

— Здрав будь, государыня, — поклонился гончар. — Чем помочь могу?

— Пряслица мне нужны одинакового размера, но двух цветов. Сорок штук одного и десять другого.

— Неужто прядильный дом организовать решила? Я слышал, у тебя мастерицы на чудо-самопрялках работают. Песни поют, а нить сама тянется.

— Э, нет, прости, мастер, но даже портки натянуть и то усилие надо, а сами только зайцы плодятся. Мне пряслица для счёта нужны. Получив у удивлённого мастера мешочек маленьких грузиков, она отправилась к кузнецу. Тот, зная её уже достаточно хорошо, лишь в бороду поулыбался да прогудел:

— Сдюжу я полоски, хотя зачем металл ковать, ума не приложу, деревянные проще, да и раму сделаю, а то с тебя станется по мастерам бегать да отвлекать их от трудов праведных. Хоть расскажешь, на что тебе эта трещётка?

Фрося расхохоталась и объяснила кузнецу, как пользоваться счётами.

— Хороша забава, — одобрил Иван. — Купцам да отрокам по нраву придётся. А тебе на что?

— Считать, — коротко ответила Фрося. — Ты идею бери, если хочешь.

— Что ж, благодарю. Сыну такие сделаю. Умным будет — повторит, там глядишь, и научится мастерством деньги зарабатывать. Принесу тебе завтра твои счёты, не бегай по морозу почём зря.

На следующий день процесс пошёл. Они втроём вместе с писцом и Жданом, который переехал вместе с хозяевами на новое место, сводили счета, сверяли расходы, всё более поражаясь количеству украденного.

— Не мог ячмень стоить в прошлом году куну за пуд, — Ждан засунул кончик писала в рот.

— Почему не мог? — Фрося нашла в стопке нужную бересту и развернула, — Вот три года назад же стоил.

— Так три года назад неурожай был жуткий, вот и дорожало всё. А в прошлом много ячменя уродилось.

— А сколько тогда мог?

— По-разному, но точно меньше. Вот написано «Куплено у Вышаты семь пудов по куне за пуд», вот у него и спрашивать надо.

Позвали купца, расспросили. Оказалось, не больше резаны уплачено было пуд ячменя.

— «Шесть отрезов полотна на скатерти», — прочитала Фрося. — Точно помню, скатертей не было. Те, что в гриднице лежат, старые, в пятнах все.

— Надо звать Никиту Иванова, пусть рассказывает, где хранится добро, в грамотах указано, да почему купцы говорят одни цены, а записаны другие! — бросил на стол писало Ждан.

Послали дружину к тиуну в дом. А того и след простыл. Доложили князю. Жену Никитину с дочкой привели серых, перепуганных.