— Как вы думаете, расторгуются купцы у нас или дальше пойдут? Есть ли смысл пошлины уменьшать? — подняла очередной вопрос княгиня.

— Пошлинами их не заманишь, ярмарку надо сделать. Веселую, яркую на день равноденствия, — Ждан задумчиво грыз кончик костяного писала.

— Митрополит опять будет гневаться, что в пасхальную неделю люд на торгу веселится, — отметила Фрося. Отец Никон на это только хмыкнул, а Илья безразлично пожал плечами.

— Он каждый год гневается, а потом проповеди у него такие интересные! Их аж из Рязани приезжают слушать.

Собравшиеся беззвучно засмеялись, а Фрося мысленно поблагодарила воеводу за то, что разрядил немного обстановку на их маленьком совете. Вообще ей, никогда не интересовавшейся политикой было очень тяжело справляться с управлением княжеством, она часто «плавала» в элементарных вещах и ужасно нервничала от нехватки знаний. Благо команда подобралась надёжная. Мать Фотинья временно перебралась во дворец и получала огромное удовольствие от наставления на путь праведного труда и служения Господу Богу особо рьяных боярских женщин. После её уроков княжий терем сверкал чистотой, а у кумушек не было сил на сплетни. Отец Никон старался присутствовать на всех собраниях, выказывая поддержку, советуя, помогая. Но Фрося видела, с каким трудом ему даётся каждый приезд.

— Давай я тебя навещать стану и рассказывать, что и как, а ты мне говорить будешь, где я не права.

— Жалеешь меня? — глаза старца блеснули, как две льдины.

— Ещё чего! — Фрося скрестила руки на груди. — Просто ищу повод периодически покидать город. Увы, оборачиваться вороной и летать не умею, что бы про меня не говорили.

Игумен криво улыбнулся и нехотя согласился присутствовать только на малом совете.

На Илью вообще свалилось столько всего, что Настасья жаловалась: приходит муж, ест и тут же спать.

— Я скоро забуду, как он пониже спины выглядит, — бурчала женщина, ловко орудуя веретеном на женской половине.

— А ты, матушка, срисуй да схорони на память, — отвечала ей Ретка, стуча педалью самопрялки по полу.

— Ах ты ащеулка! — подпрыгнула от негодования Настасья. — То-то смотрю, на язык стала остра, всех женихов распугала. Так в девках и останешься!

— Больно нужны мне женихи эти бестолковые! В платья шёлковые нарядятся, а двух слов связать не могут! — Ретка задрала нос и выпустила нитку из рук, та мигом намоталась на катушку и порвалась.

— Зато ты за двоих говоришь, погляжу, — покачала головой воеводова жена.

Сказать по правде, девушка за два года выросла, похорошела, округлилась в нужных местах и уже не походила на маленькую птичку с угловатыми коленями, потому женихов было хоть отбавляй. И со сватами, и с предложением «умыкнуть».