Дариус поднял ладонь, и с пальцев его сорвался крохотный сгусток чистого белого света, тут же разогнавший густые тени по заваленным хламом углам. Юстициар прекрасно видел в темноте. Тратить силы понапрасну не было никакого смысла, однако он не смог удержаться. Хотелось взглянуть на это ясным взором, запечатлеть в памяти мельчайшие подробности царящего вокруг хаоса.

Ниша, в которой, как правило, находился стол председательствующего юстициара, пострадала меньше всего. От самого стола, как и от трибуны, не осталось и следа… на возвышении, напоминавшем сцену крохотного театра, осталась только статуя. Мраморный Судья смотрел на Дариуса с высоты дюжины шагов, осуждающе хмуря единственный глаз. Много лет назад тяжелый кусок кладки рухнул прямо на его голову, отколов большую часть лица и правое плечо. Священный Кодекс выпал из его увечной руки и рассыпался пред ногами грудой острых осколков.

Дариус перелез через заросший завал и замер у ног раненого божества, чувствуя, как горячие слезы катятся по его щекам. Мрамор, из которого тесали статуи, всегда освящался магистрами, но сейчас в нем не чувствовалось даже крохотного отголоска Силы. Теперь это был всего лишь камень, покрытый голубиным пометом.

Юстициар выпрямился, завел руки за спину и учтиво поклонился, как требовали традиции.

– Прости меня, всемогущий, ибо я виновен, – несмотря на слезы, голос его был бесцветен и ровен. – Телом моим овладела слабость, яд течет в моих жилах, отравляя дарованную тобой Силу. – Дариус помолчал, слушая, как эхо его слов мечется между стенами храма. – Направь меня, всемогущий! Помоги найти выход! Плоть моя истощена и не может противиться отраве. Я в тупике и надеюсь…

– Закрой свою пасть!

Дариус почувствовал скользящий удар в плечо. Что-то отлетело к правому сапогу статуи и разбилось об него на груду черепков.

– Слышл мня? – хриплый мужской голос говорил настолько невнятно, что юстициар едва различал слова. – Я гворю, закрой пасть, птуши свой срный факел и вали в нру, с которой выплз, а и… – человек икнул, – иначе…

Держась за ушибленное плечо, Дариус обернулся и приметил в дальнем углу храма кучу шевелящегося тряпья. Один из местных оборванцев дерзнул перебить юстициара? Дерзнул швырнуть в него бутылку? Люди приговаривались к смертной казни и за меньшие проступки!

Наплевав на здравый рассудок, Дариус уже собирался запустить в бездомного когти, сплетенные из остатков Силы, но внезапно остановился и поднял взор на статую. Судья воззрился на него хмурым, осуждающим взглядом. Казалось, еще немного, и он покачает обломком своей головы. Юстициар снова перевел взор на вусмерть пьяного человека и… выверенным движением пальца потушил магический огонек. В конец концов, он же получил знак, о котором молил полминуты назад. А то, что знак этот пришел от обмаранного бездомного, который вряд ли протянет еще одну неделю – так ничего удивительного. Каков храм, такие и знаки.