– Ты не понимаешь, Лайза. Ты видела, что произошло с твоей матерью. Если я расскажу тебе, ты…
– Умру? И плевать! Почему ты не сказал нам, что эта тварь – не фомор?!
– Я говорил, что вам не стоит тратить на это время. Вы не слушали меня. Если б я сказал, что эта тварь не та, кем вы её считаете, вы бы засыпали меня ещё тысячей вопросов, на которые я не смог бы дать ответы.
– Нет, ты дашь мне ответы. Все ответы, которые мне нужны. Потому что я ни шагу не сделаю в направлении Фарге, пока не буду знать, с чем действительно имею дело.
Сид смотрел на меня так печально, так неотрывно, что в другое время этот взгляд, пожалуй, мог бы умерить мой гнев.
Но не сейчас.
– Сегодня погиб мой учитель.
Он молчал, ни глазами, ни губами, ни одним движением не выразив ни единой эмоции.
Да только молчание издавна – знак согласия.
– А тебе плевать, да? – Я шагнула вперёд, почти выплёвывая слова ему в лицо, позволяя злости вытеснить боль. – Конечно, сидам с Эмайна плевать на каких-то смертных людишек! Плевать на девушек, которым они когда-то врали о любви, плевать на собственных детей, плевать на кучу мертвецов, которая остаётся за чьей-то спиной, потому что кое-кто играет в молчанку! Плевать на женщину, которая когда-то ему помогла! Почему тогда ты так беспокоишься за её дочь?! Почему помогаешь мне?
Он смотрел на меня – со спокойствием, бесившим до потемнения в глазах.
– Говори! – Размахнувшись, я наотмашь хлестнула его ладонью по щеке. Он даже не вздрогнул, лишь, не отводя взгляда, чуть повернул голову: словно старался, чтобы я не ушибла пальцы. – Что это за тварь?! Как ты связан с ней? Зачем я тебе нужна? И не ври, что спасаешь меня из-за мамы! Тебе на неё плевать, вам на всех плевать, кроме себя! – Схватив его за ворот рубашки, я привстала на цыпочки, так, чтобы наши лица оказались на одном уровне: крича прямо в это лицо, пытаясь сделать хоть что-то, что заставит его ответить, среагировать, выдать истину словом или делом. – Почему ты спасаешь мне жизнь, почему?!
Сид просто смотрел на меня. Неподвижно, не моргая, пока на бледной щеке проступал красный след от моей пощёчины.
…я ожидала чего угодно. Той издевательской улыбки, что я видела в одном из своих кошмаров. Ответного крика. Злодейского смеха. Наверное, даже удара.
Только не того, что его руки порывисто обнимут меня, заставив уткнуться носом в его плечо.
– А ведь мы с тобой могли быть счастливы. Но когда это было возможно, я разрушил это счастье собственной рукой. Я думал, что знаю про тебя всё, когда ты была для меня лишь диковинной птичкой с милым голоском; а теперь ты бесконечно далеко от меня, и я не смогу быть рядом, даже если спасу тебя, – и мне всё равно, что будет со мной, лишь бы ты осталась жива. – Я чувствовала, как шевелятся его губы, касаясь волос на моей макушке: сид почти шептал, но даже шёпот его звучал мелодично. – Ты права. Мне нет дела ни до твоей матери, ни до твоих друзей, ни до всех тех, кто погиб из-за тебя. Но тебе я не дам умереть. Ни за что.