– Вы не можете быть вместе. Я буду держать вас на расстоянии друг от друга. – Королева толкает Дафну в центр магического круга, и та больно ударяется, упав на колени.

Неван бросается к ней. В его лице столько боли и отчаяния. Похоже, он действительно любит Дафну, а не просто одержим ею. Даже не уверена, что тут ближе к истине. Вдруг его глаза расширяются, ноги подгибаются, и он падает рядом с ней. И подняться уже не может. В ужасе он переводит взгляд на мать:

– Ты отравила меня.

Королева поднимает руки, и я вижу на ее ладонях нарисованные краской магические символы. И рисунок довольно выпуклый. Неестественно выпуклый…

– Твоя гордость рано или поздно погубила бы тебя.

Тут мой желудок сводит судорогой. Это не краска, а кровь. Ее же кровь, потому что раны едва успели зажить. Таким образом, с помощью крови ее магия многократно усиливается. Она закрывает глаза и беззвучно шевелит губами.

– Нет! – вскрикивает Неван.

Но преодолеть паралич он никак не может, как бы ни напрягался и ни извивался. Он ревет от боли, будто дикий зверь, его руки тянутся к груди, где королева в этот момент замораживает его сердце. Пытка настолько мучительна, что молчать он просто не может, несмотря на то что тело полностью парализовано.

Королева Эвелун проклинает собственного сына, не обращая внимания на его крики и слезы. Дафна жмется к Невану и не отводит от него полного боли взгляда, хотя все застилают слезы. Я опускаюсь на колени, обхватываю себя руками, потому что не могу ему помочь, как бы этого ни хотела. Это чувства Дафны или мои? Я уже не могу разобрать. Знаю только, что отдала бы все, чтобы принять его боль на себя независимо от того, что он сделал.

Он еще мальчик. Просто мальчик. Мальчик, которого мучает мать.

Дафна прижимается к Невану, губами к его уху, и я слышу ее нежные слова, как будто их шепчу я. Мягкие, как любовный шепот, но с таким тяжелым смыслом.

– Все будет хорошо. Тихо, тихо. Все будет хорошо. Я с тобой. Я всегда буду с тобой, – снова и снова шепчет она эти слова, в то время как кровь, такая темно-красная, что кажется черной, сочится по ее губам. Ее проклятие не такое болезненное. Она знает, что никогда больше не поцелует его. И осознание этого поражает ее, поражает меня, так сильно, что, пожалуй, и кинжал в сердце не был бы такой страшной пыткой. Королева не даст Дафне исполнить это обещание и будет держать ее подальше от Невана, чтобы она никогда не могла рассказать ему о смертельном поцелуе.

Подползаю к ним, обреченной на гибель влюбленной паре, и ложусь на пол с другой стороны от Невана. Я не могу вытереть слезы с его горячих щек, но представляю, как это делаю, как забираю его боль и страдания. Ненависть в животе запутывается в раскаленный узел. Ненависть к королеве Эвелун.