Уиллу хотелось рассмеяться. Но ведь он уже успел навредить Джеймсу, ранить его – вонзил рог в плечо, а потом убил человека, вырастившего его. Но эти деяния были лишь бледной тенью всего того, что Саркеан делал с Джеймсом прежде. Когда-то альтер-эго Уилла просто брал всё, чего желал. Возможно, это было проще, чем испытывать жгучую боль, как теперь.
– Вот как? – Губы Джеймса тронула привычная самодовольная улыбка. – Я ведь сильнее тебя, забыл?
Уилл снова ощутил лёгкое призрачное касание невидимых рук. Гость дал ему ощутить тень своего могущества, словно говорил: «Смотри, как я могу». Ну конечно же – Джеймс считал, что представлял ценность для других лишь из-за способностей и магии.
И что-то в глубине души Уилла отозвалось, побуждая сказать: «Да, покажи мне. Заслужи моё внимание». Он подавил это непрошеное чувство и постарался отстраниться от призрачных прикосновений силы Джеймса.
– Что ты здесь делаешь?
– Когда я увидел ошейник в твоих руках, то был уверен, что ты наденешь реликвию на меня. И не думал, что ты сумеешь остановить Саймона. Не думал, что это вообще кому-то под силу, – Джеймс приблизился ещё на шаг. – Рассчитывал только найти ошейник прежде, чем его найдёт Саймон. А вместо этого… я свободен и сам могу выбирать свою судьбу, – невидимые пальцы нежно дотронулись до груди собеседника. – Что может быть лучше?
– Кэтрин погибла, – сказал Уилл.
Ощущение невидимых касаний тотчас же прервалось. Эти слова словно сделали произошедшее реальным, окончательным. Словно только теперь, а не в Боухилле, пришло окончательное осознание, что кровь Кэтрин почернела, а её глаза стали каменными.
– Мне очень жаль. Она была тебе небезразлична?
Уилл едва знал девушку. Ей нравились ленточки, и изящные фарфоровые чашечки, и всякие прекрасные вещицы. Она провела в седле ночь и два дня, следуя за почти незнакомым юношей туда, где погибла его мать, и подняла меч, готовая сражаться.
Джеймс с горечью улыбнулся.
– Я думал, потомку Госпожи предназначено влюбиться в Тёмного Короля.
Что? В этом не было никакого смысла… Внезапно Уилл понял, что под потомком Госпожи Джеймс подразумевал не Кэтрин.
Кем он считал темноволосого юношу? Спасителем? Или созданием, подобным себе: трофеем, которым так желал обладать Тёмный Король?
Джеймс и Кэтрин оба принадлежали Саймону, а прежде… прежде Саркеан любил Госпожу и делил ложе с рабом-военачальником. Их судьбы были тесно переплетены, но одна погибла, а другого вырвало из его эпохи.
Боже, Джеймс думал, что его так тянуло к Уиллу из-за стремления к свету и потому что тот являлся потомком Госпожи, которая избежала власти Тёмного Короля и сумела убить его.