– Саг Вахаба, прошу извинить меня за то, что я осмелился играть в вашем доме. Меня недвусмысленно попросила об этом сагиня. Я бы даже сказал, настойчиво попросила.

– У меня так мало радости в жизни, – сказала Мики.

– Саг Минсур, вы играете как истинный мастер. А моя жена обожает танцевать.

– Саг Вахаба, я пришел сюда по делу, которое хотел бы обсудить лично с вами, – нерешительно произнес Минсур. – Госпоже Мики наскучит наш разговор о делах.

– Делах или долгах? – спросила она. – Мой муж теперь не ведет дел, у него лишь долги. Вы сыграете для меня еще?

– С большим удовольствием, если все согласятся на то. Но сейчас, я полагаю, мне следует переговорить с вашим мужем.

– Хорошо, я пойду, – решила Мики.

– Для меня было большой честью играть для вас.

Мики вышла. Минсур стоял и молчал, ожидая, что Вахаба заговорит первым. Но тот тоже молчал, и тишина с каждым мгновением делалась все тяжелее.

– Время идет, – сообщил Минсур без тени недавней учтивости. – И где мои деньги?

– Саг Минсур, я работаю над тем, чтобы их отдать.

– В самом деле? И где же результаты работы?

– Вот, – сказал Вахаба и вытянул полный монет кошель.

Минсур открыл кошель, пересчитал, удивленно покачал головой.

– Вскоре я принесу следующую часть, – пообещал Вахаба.

– Неужели князь в конце концов явил к тебе милость?

– Я уже перестал верить в эту милость.

– Да, наш князь не раздает милости налево и направо. Но я привык, видя деньги в руках сага, считать их из княжеской руки, – заметил Минсур.

Конечно, Минсуру было интересно то, откуда взялись деньги, но он не отважился бы напрямую задать вопрос. А Вахаба сам не намеревался рассказывать – ни Минсуру, ни кому-либо другому.

– Минсур, когда я брал у тебя деньги, то пообещал вернуть. И ты мне дал их, зная, что я сдержу слово.