– Сумел бы, это очевидно. А может, тебе бы и понравилось.

– Вряд ли.

– Но перстень же нравится? – осведомился старик.

– Нравится.

– Ну и копать бы тоже понравилось. У земли такой сильный запах – в ночном воздухе особенная сила. Я думаю, ты стал бы замечательным могильщиком, если бы не боялся, – подытожил старик.

Он внимательно и сурово посмотрел на Вахабу.

Старик был маленький, лысенький, сморщенный. Он отхлебнул вина.

– Не уговорите вы меня. Лучше уж копайте вы. Может, я и куплю что-нибудь. А сейчас мне пора идти.

– Ох, парень, приходи через два дня. Наверное, отыщется нужное и для тебя.

Вахаба вышел. Дом стоял на отшибе, за улицей могильщиков, в темноте, вдали от дороги.

Вахаба сунул перстень на палец. Налезло с трудом. Перстень не подходил для руки и был слишком тяжелым. Вахаба представил его в земле, на мертвецкой руке и содрогнулся от омерзения.

Но саг Вахаба был очень рад тому, что купил так дешево.

Когда он вернулся, Мики уже спала. Он не мог заснуть, лежал рядом и слушал ее ровное дыхание. На дворе выл пес. Потом задождило, пес унялся, дождь застучал в окна, затем ослаб. Мики несколько раз что-то бормотала во сне. Вахаба не мог разобрать слов, просто лежал и ждал. Сон пришел только под утро.

Когда Вахаба проснулся, Мики уже покинула кровать. Он встал, умылся и сошел вниз, где Мики сидела за столом в огромной кухне. Мики не посмотрела на мужа.

– Аллие ушла, – сказала она.

– Отчего?

– Ее перекупил какой-то саг из города. Я не стала уточнять, кто именно, но велела ей тотчас же убираться.

Мики сидела неподвижно и по-прежнему не смотрела на мужа.

– Мне казалось, мы достаточно платили ей. И всегда вовремя.