Свеча прогорела, сумрак затянул стены и потолок. Моль сползла с потолка на окно и теперь с мягким шелестом трепыхалась о стекло, бросая бесформенную тень на едва угадывающийся в полутьме пол. Из коридора доносились пьяные крики и ругань. С нижнего этажа летел звон битой посуды, треск столов, глухие удары и сдавленные вопли — драки здесь случались чаще, чем портилась погода. За соседней стеной слышались громкие женские стоны, за другой — глухой плач навзрыд.

Подруга на одну ночь издала стон удовольствия и потянулась целоваться. В этот момент в голове Хилого точно щелкнуло, и уши наполнил повелительный голос. Голос Габриэла. Чуть раскосые глаза на бледном лице распахнулись от удивления. От неожиданности он дернулся и толкнул ее. Не удержав равновесия, та шумно свалилась на шершавые доски.

— Чтоб у тебя отсохло, недоносок! — Зашипела она, поднимаясь и потирая ушибленное бедро. — Плати мне или я подниму шум! — Потребовала, хватая одежду, разбросанную около кровати.

— Бери и проваливай, — швырнул он пару серебряков.

Девица недовольно фыркнула, явно рассчитывая на большую плату, и, громко хлопнув дверью, оставила полукровку в безмолвном мраке, бросив напоследок ругательство. Хилый сел на кровать и обхватил голову руками. Спутанные черные волосы грязными лохмами повисли до колен. По голой спине скользил холодок. Голые ступни леденил не протопленный пол. Голый зад кололо пропитанное чужим потом и Иссиль знает чем одеяло. Полукровка не обращал внимания на неудобства — он отдался воле хозяина.

«Слушай меня внимательно», — властный шепот Габриэла несся из невообразимой дали. «Для тебя есть дело…»

Когда шум в голове растаял, улетев за горизонт с весенней полуночью, Хилого, наконец, объяло искреннее восхищение, недоумение и ошеломление в едином порыве. Лорд Габриэд обладал великим даром — говорить через расстояние.

— Шепот Бездны! — Воскликнул полукровка и вскочил.

Он стал судорожно натягивать одежду. Ему срочно требовалось глотнуть горячительного, ибо восхитительное открытие привело его в состояние крайнего возбуждения и неописуемого преклонения перед едва знакомым маршалом из Мерэмедэля. Каков! При той первой встрече, он и словом не обмолвился, что обладает древними даром и умеет посылать мысль через горы, реки, леса и равнины.

Отец Хилого знал великое множество преданий и легенд. Он рассказывал о прошлых и будущих временах, повествовал о расцвете равнины Трион и о сумерках эльфийского владычества, и однажды, коснулся запретной темы:

— Сегодня я расскажу тебе не сказку и не миф, а истину. Легенду о великом и совершенно утраченном даре эльфийского народа.