— Если с пустыми не можем управиться, то, как потянем наверх груженые припасами? — Цедил Эллион, подталкивая повозку плечом с одного бока.

— Купи им крылья, — язвил Габриэл, налегая с другого.

Мьямер, сидевший на облучке и правивший двойкой, улыбнулся.

Из-под колес летели комья мерзлой земли вперемешку с обломками камней и оттаявшим дерном. Тропа кружила и петляла по ущельям и пологим низинам, то резко убегая вниз, то круто взбегая по бесчисленным каменным склонам, заваленным камнями. Спуск со скалистого отрога выдался не из легких. В лицо бил визгливый и пронизывающий одежду ветер, на голову сыпала водная пыль — дождь со снегом слеплял длинные волосы и противно затекал за шиворот. Повозки шли тяжело — весенняя распутица превратила горные дороги в месиво каменистой жижи и прихваченных льдом луж. Кое-где по обочинам уже проглядывала молодая зелень, где-то путники замечали островки белоснежных ландышей или сбившиеся в кучки серебристые островки эдельвейса. Но в глубоких трещинах и под навесами причудливо накиданных валунов еще серели рыхлые напитавшиеся влагой сугробы, а на пологих склонах и в горных долинах поблескивала ледяная молочная корка. Тянуть дольше было нельзя — провиант в замке оскудел и Остин принял решение отослать две повозки в Аяс-Ирит на месяц раньше положенного срока.

Апрельский день выдался холодным и мрачным. Эльфы, выбиваясь из сил, тонули по колено в грязи, но упорно двигались на юго-запад, а за их спинами шумела темная стена хвойного леса, освободившегося от снежного панциря.

— Впереди! — крикнул Мьямер, заметив осколок, перегородивший тропу на треть.

— Ат проклятье, — выругался Эллион, стряхнул с лица бегущие капли, и обернулся: — Габриэл, толкни повозку на меня.

Габриэл толкнул и Мьямер резко потянул поводья вправо.

— Ну, пошли!

Лошади забрали левее и благополучно объехали обломок.

У одиноко растущей пихты тропа забрала на запад. Ледок, подернувший дорожное полотно, хрустел и ломался под колесами и копытами коней. На высоких острых утесах восседали гордые орлы. Даже в сумеречном свете непогожего дня их перья взблескивали золотыми огнями.

К западу тянулись гряды Драконовых гор. На востоке отсвечивала сталью Этлена. Грозно шипя и грохоча, течение уносилось в даль; кружились водовороты, несли сломленные сучья, обломки камней, прошлогодние стебли. Северный берег был усыпан снегом и галькой. По южному — гуляли рваные прядки серых туманов. Над головою, мчась за огненные стены призрачного горизонта, гудели серые тучи. Мелкий дождь, переходивший в снег, сек лицо и руки. Кони фыркали, дергали ушами, кусали мундштук и сердито ржали. Горный воздух пропитался сыростью, холодом и пресным запахом камней и грязи. Тени сумерек тянули синие пальцы по лощинам и горным равнинам.