Действительно ли он выглядит как человек? Или лишь надевает эту внешность, как одежду, когда имеет дело с людьми? У него не было ни оружия, ни доспехов – лишь брюки из чего-то вроде змеиной кожи, облегающие нижние конечности и доходящие до талии. Кожа эта была черной, но края чешуек поблескивали алым от недавно пролитой крови. Смуглая кожа торса была гладкой, а лицо – устрашающе красивым. Голову венчал плотно облегающий головной убор из той же черно-алой чешуйчатой кожи, окруженный по краю широкой полосой алых самоцветов. Он медленно поднял руки, и Тирта увидела между растопыренными пальцами перепонки.

Он протянул к ней открытые ладони, словно ждал, что на них что-то положат. Ему не нужно было озвучивать свое требование: он желал получить то, что они с Нирелом открыли.

– Час пробил.

Его губы не шелохнулись, но слова прозвенели в тишине – ибо хотя черное облако все еще кружило вокруг них, сквозь него не проникали больше ни вспышки оружия, ни звуки боя.

– Я… Ястреб. – Тирту словно придавило неимоверной тяжестью так, что ей пришлось перевести дыхание между словами.

– Ты умрешь, – ответил он с тем же безразличием, какое она чувствовала в Нинутре. – Твоя смерть может быть быстрой и легкой. А может и наоборот.

– Я… Ястреб. Лорд и леди… они хранят…

– Лорд? – в его голосе проскользнула насмешка. – Я не вижу тут лорда – лишь не внушающего доверия нищего воина без хозяина.

– Я избираю его по праву…

На миг Ранэ замешкался с ответом. Тирта знала, что он смотрит на Нирела. И она знала, что он станет делать, что уже делает, – как если бы это было начертано в воздухе между ними. Он воззвал к извечным верованиям, ко всем предрассудкам соплеменников Нирела, напомнил об их отвращении к женщинам, хранящимся в сознании и памяти мужчины, что стоял рядом с нею, – так он силился положить конец их союзу. Она не могла участвовать в этой битве – Нирел должен был биться один. И возможно, уже проиграл.

Но он так и держал ее руки, и ровный свет зажатого в лапе меча освещал их.

Что Ранэ пробудил в Ниреле? Тирта не знала, а еще – как она обнаружила – не могла дотянуться до него, поддержать в этой схватке. Может ли клятва меча, столь чтимая его народом, помочь защититься против такого нападения?

– Глупец! Тогда умри!

Ранэ повернул ладони книзу. Он больше не ждал дара. Его пальцы скрючились. По ее телу потекла боль, раскаленная докрасна, пожирающая ее дюйм за дюймом. Тирта изо всех сил сдерживала крик и не знала, долго ли еще продержится. Стоит Нирелу выпустить то, что они держат вместе, – и этот, иной, он победит!