Металлическая лапа – не человек. Ей нужно соприкосновение плоти, как это было на Ястребином Утесе с теми, от кого она произошла.

Услышал ли он? Ответит ли? Тирта сосредоточилась изо всех сил. Эти темные коридоры… да! Она выбрала открытый путь, хоть и не знала, куда он может привести, и в этом таилась опасность. Но какой опасности страшиться той, кто и так уже практически мертва? Опасность грозит и ему, но они все сейчас в опасности, и кто скажет, какая из них хуже?

Тирта продолжала смотреть на ларец. Однако она заметила движение справа от себя. Ее тело накрыла тень. Лапа, зажатый в ней меч – но к ее груди и к ларцу протянулась живая рука, загорелая, в дорожной пыли, синяках и ссадинах.

Ларец. Уже за пределами крепости те, кто пытался отнять его у нее, погибали. Да, забрать ларец против ее воли, вопреки ее попечению – нельзя. Но сейчас она сама это предложила и верила, что имеет на это право. Если она ошиблась, Нирел умрет страшной смертью. Но если он и боялся, рука его не дрожала.

Его ладонь накрыла ее стиснутые руки. Тирта не почувствовала ее тепла, то ли из-за собственной мертвенности, то ли из-за огня, разгорающегося в ларце.

– Подними! – повелительно прозвенел ее голос. – Повелитель Ястреба, помоги мне поднять ее!

Она увидела, как рука мужчины сжала ее руки. Он смахнул прочь исписанный свиток, и тот взлетел, словно подхваченный ветром. Но ее бессильная рука, которую он сжимал так крепко, пришла в движение. Да!

И в этот самый миг раздался такой оглушительный грохот, что они чудом не оглохли. И тут же оттуда, где лежала Тирта, хлынула волна Тьмы. И в этой Тьме что-то двигалось. Она слышала крики, видела вспышки пламени, исходящие, быть может, от лезвий секиры, от мечей и даже от хлещущих ударов веревки.

Нет, у них с Нирелом другая задача. Если он поддастся сейчас воинскому порыву и кинется в битву с неведомым врагом, пришедшим из той тюрьмы, они пропали! Нельзя этого допустить!

Синий свет меча в лапе сокольника так и парил над нею, сливаясь с сиянием ларца. А его рука по-прежнему касалась ее рук! Он медленно поднимал крышку, как она и просила. Но Тирта не видела, что там лежит, – ларец был расположен так, что крышка откидывалась в ее сторону.

Вот крышка встала вертикально, а идущий из ларца свет сделался ярким и ровным. Сокольник продолжал крепко держать ее руки.

И Тирта воскликнула вслух:

– Нинутра, час пробил! Договор Ястреба исполнен!

Из темноты возникло нечто и встало у ног ее лежащего навзничь тела – не та женщина с выразительным лицом и не ее жрица. Что-то другое. Но и не…