Еще недавно Стася точно сказала бы, что нет.

Но теперь… теперь она не знала.

Глава 27 В которой вновь же говорится о любви

Глава 27 В которой вновь же говорится о любви

Глава 27 В которой вновь же говорится о любви

Муж любит жену до тех пор, пока не полюбит другую женщину. Жена любит мужа до гроба, а потом до гроба другого мужа.

…наблюдение, сделанное неким Зигмундом Небожским, потомственным мастером гробовых дел.

Пропажу супруги княжич Гурцеев заметил, признаться, не сразу, но на то имелись причины веские. Во-первых, он был занят и на сей раз даже делами государственными, во-вторых, явившись домой поздно, решил Аглаюшку не беспокоить.

В последнее время она сделалась до крайности капризна.

Нет, оно понятно, что ведьма и характер, но как-то раньше этот самый характер не так был выражен. И ведь не скажешь же, что скандалит. Отнюдь. Просто уставится своими глазищами этак, с упреком, и от взгляда ее, тоски полного, охота сквозь землю провалиться.

Совесть опять же.

Хотя… что тут такого-то? Подумаешь, задержался… в клубе актриски? А кого еще в клуб пускать? Не приличных же женщин! Приличным женщинам надлежит дома сидеть и этим самым домом заниматься, а еще не задавать мужьям неудобных вопросов.

Впрочем, спрашивать она тоже не спрашивала, только мнилось — незачем. Все-то сама видит, все-то понимает, и оттого… оттого появлялись нехорошие мыслишки, что поторопился Гурцеев с женитьбою. Надо было папеньку слушать, который советовал погодить годик-другой.

Он бы и погодил.

Но ведь влюбился!

Вот честное слово, влюбился, как только увидел её на том музыкальном вечере, куда и идти-то не хотел, но папенька настоял, мол, самое оно время начать по детским балам прогуливаться да приглядывать себе невесту. Ведьм с пятнадцати лет вывозить начинают, аккурат хватит времени и знакомство свести, и с Ковеном сговориться, уж коли глянется которая. И очаровать, само собою.

Кто ж знал, что так выйдет?

Гурцеев стянул перчатки, понюхал, поморщился… запах женских духов привязался намертво. Пусть даже и не изменял он супруге, но вот актриски так и вились, так и норовили на колени примоститься, смеясь, шуткуя. Не гонять же их было? В клубе бы не поняли.