Это Басеньку успокоило.

Вдвоем, оно как-то сподручней бояться.

Она достала холстинку с солью, перья сунула Маланьке прямо в руки ейные, велевши строго:

— Крепко держи.

Та и вцепилась.

А Баська потопталась, прикидывая, где лучше круг сыпать. Дорога-то наезжаная, но кривая какая-то, правая колея глубже левой будет, а левая так узка. И как знать, выйдет ли круг правильным.

Или…

Лучше, если бы не выйдет.

…батюшке можно еще на сродственницу пожалиться будет, дескать, это она про свеев сказала. Хотя… нехорошо, не по-совести. Баба-то она, конечно, зловредная, спит и видит, как бы Басеньку извести и в доме захозяйничать, да только не бывать тому.

Соль Басенька сыпала аккуратненько, бережно, чай, своя, купленая, а ныне соль в большой цене. Батюшка сказывал, что оттого, что солеварни штормом порушило, да и море нынешним годом зело неспокойным было. Вот и выросло все, что из-за этого самого моря везут, в цене.

Обожгла вдруг догадка: а не ведьма ли тому виной?

И Басенька аж замерла. Если так, то выходит, что ведьма-то непростая, силы невиданной, может, даже из тех, что не одну сотню лет промеж людей живут и им пакостят.

Как такую одолеть?

Дрогнула рука, соль просыпая. Но круг все-таки завершился.

Маланька молча перья протянула, которые Басенька воткнула в самый центр круга да и землицей присыпала для верности.

Разогнулась, вздохнула тяжко и на подруженьку глянула. Губы у той дрожали, того и гляди расплачется. А вот Басенька плакать не станет.

И не отступится.

Не для того она план хитроумный придумывала, ноги била, чтоб назад с пустыми руками поворотить. А потому откашлявшись, чтоб голос строже звучал, Басенька велела:

— Явись, ведьма!

И налетел вдруг ветер, загудел в ветвях, запутался. Заскрежетали дерева, и жутко стало до того, что прям со страху Басенька взопрела. Коса и та к шее приклеилась. Маланька так и вовсе в руку вцепилась.